Нордвуд. Призрачные нити
Шрифт:
– Октября? Какого октября? – Чейз растерялась, ведь сегодня было только шестнадцатое сентября.
– Тысяча девятьсот девяносто второго года, – тетушка машинально ответила и открыла замок в библиотеке. – Не переживайте, перемещения даются не сразу. Письмо на столе, надеюсь, в нем нет плохих вестей. Оставлю вас здесь – если что, я внизу, подготовлю одежду.
Морин поспешно ушла. Ее каблуки еще долго стучали по лестнице. Эмма с растерянностью на лице сжала послание из прошлого и нерешительно повертела его в руках, все еще привыкая к мысли, что она в другом времени. Оторвав край, Чейз извлекла из конверта письмо и плотно сложенную
«Во время сильных магических всплесков Нордвуд оставляет тонкие нити, соединяющие несколько эпох. Это спасает нашу семью и семьи других от бед, которые, возможно, нам предначертаны судьбой. Ты никогда не задумывалась, почему твоя мама уехала и так трагически погибла? К сожалению, каждый ведьмак, родившийся в Нордвуде, должен жить там до своего срока – в противном случае у него нет никаких шансов. Это проклятие, которое каждый получает в восемнадцать. Настала твоя очередь.
И если ты это читаешь, то мои видение и предсказание сбылись. Думаю, Морин объяснит тебе все подробно, но для этого необходимо вернуться.
Ищи Флит-стрит. На этой улице сегодня в три часа соберется много людей, там будет достаточно магии, чтобы ты смогла вернуться назад. Остальное увидишь – город позаботится о тебе.
С любовью, Эльза»
Руки тряслись от волнения, но Эмма открыла карту. Она знала, что в прошлом, куда она попала, город был небольшим, всего-то две тысячи жителей. К двухтысячным годам он расширился до десяти тысяч и теперь был разделен широким проливом – старый город располагался на острове, соединенном с новыми районами тремя мостами.
– Готовы? Набросьте это пальто, черный никогда не привлекал внимания, – Морин расплылась в широкой улыбке. – Как жаль, что вы торопитесь.
– Спасибо за все!
– Нордвуд – сложное место, но бабушка видела вас, и вот вы тут. Ее дар предсказания невероятен! – Морин горячо пожала руку. – Не оглядывайтесь, мы же не прощаемся навсегда?
– Не прощаемся.
Наспех накинув пальто, Чейз поспешила по указанному адресу. До трех часов оставалось всего лишь десять минут. Задыхаясь от бега, она увидела вывеску с названием улицы. Здесь собрались рабочие на забастовку, требуя от власти повысить зарплаты на шахтах. Кто-то кричал, кто-то ходил с плакатами, многие бегали, толпились. Город вот-вот разразится бурей, которая пока что оповещала о себе тихим рокотом возмущения.
Эмма в нерешительности застыла на краю тротуара. Неизвестный мужчина задел ее плечом, и, не удержавшись на ногах, она упала на брусчатку. Перед глазами все поплыло. Громкие крики и лозунги постепенно отдалялись. По неровной брусчатке расползлись тонкие магические нити, они обвивали Чейз, мягко касались кожи, пока одна из них не коснулась прописной буквы на запястье. В ту же минуту все вокруг застыло, а затем превратилось в тьму.
– Эмма? Как ты? Эмма… – сквозь пелену доносился взволнованный женский голос. – Тише, тише, это твое первое перемещение, ничего страшного, ты уже дома, я рядом.
Чьи-то теплые руки прощупали пульс и принялись тормошить тело сильнее. Глотая воздух, Чейз очнулась. Ее бледное лицо слегка порозовело. Несколько секунд ведьма в растерянности осматривала наклонившуюся над ней Морин – та вновь стала прежней. Она не была юной…
– Все хорошо, ты дома. Пойдем, я тебе помогу, тебе нужно отдохнуть. Все будет в порядке, идем.
– Но как ты меня нашла?
– Я выполнила свой долг, предсказание сбылось… Я не могла не знать, – Морин всплеснула руками. – Тебе стоит задавать меньше вопросов, если хочешь жить в этом городе. Нордвуд не любит болтливых.
Ноги не слушались, но Эмма упрямо боролась с одолевающим ее сном. Руку нещадно жгло, казалось, что по ней проводят раскаленным железом. Остаток вечера она уже не помнила…
Скверное утро встретило Чейз проливным дождем. Большие капли с силой ударялись о стекло, падали на карниз, шумно отскакивали от него и стремились вниз, к земле. Эмма невольно взглянула на свой шрам. Он по-прежнему слегка покалывал. Мигрень давала о себе знать – боль возникала от любого резкого движения и заставляла губы кривиться от неприятных ощущений. Накинув бордовый свитер и натянув джинсы, ведьма поспешила вниз. Ее тревожили вопросы.
На кухне Морин готовила гренки, обжаривая ломтики хлеба с молоком, яйцом и сахаром. Пахло карамелью. Сухие руки то и дело посыпали новую порцию корицей. На крайней конфорке, судя по цвету, варился компот.
– Ты любишь вишни? – тетушка пытливо взглянула на вошедшую племянницу.
– Не очень… Что вчера произошло? Что это за предсказание?
– Ты не должна задавать вопросов, глупое дитя, – женщина прищурила глаза. – Или Брэйдены запудрили твою светлую голову?
Милая домохозяйка, которой Морин казалась секунду назад, переменилась в лице. Ее тонкие руки сильно сжимали друг друга – видно, она совсем не спала. Не находя себе места, тетушка выключила плиту и принялась ходить из одного конца комнаты в другой, временами присаживаясь на стул.
– Эмма? – сиплый, еле слышный голос после долгого молчания прервал неловкую тишину. В воздухе царила атмосфера волнения и недосказанности.
Чейз слегка кивнула и присела за стол. Растрепанные светлые пряди выбивались из наспех завязанного хвоста. Болезненный вид, усталость… Она невольно вспомнила слова женщины из приюта: «Нордвуд не место для юных и чистых птенчиков вроде тебя».
– Не кори себя. В свое время каждый из нас получил бы метку. Здесь или в другом месте. Магия Нордвуда достанет тебя из-под земли, – Морин присела на стул и положила на стол увесистую книгу. – Последнее предсказание безумной бабки сбылось. Теперь ты часть города, часть нашей семьи. Но, деточка, ты еще тысячу раз пожалеешь о своем приезде. Помяни мое слово, ты должна была уехать отсюда, но глупеньким малышкам не рассказывают, что их ждет в проклятом городе, верно?
Эмма встревоженно сжала руки. Морин ликовала, когда говорила. Ее глаза блестели: то ли от слез, то ли от безумия.
– У всех есть шрамы, – женщина оголила руку и показала вырезанную букву R. – У каждого он свой. Мой означает, что у меня есть дар к знахарству, и я должна этим заниматься. Я точно не знаю, как это действует, но Эльза объясняла, что предназначение подобно маршруту. Вроде ты идешь, куда тебе хочется, но всегда – на север. Так и здесь. Вот только у таких, как ты, предназначения нет. Знак не указан ни в одной из наших семейных книг. Его нет нигде. Ты, как Брэйдены… и некоторые другие, проклята. Вы никогда отсюда не убежите. Каждый, кто бежит, погибает. Как твоя мать. Она тоже была «особенной».