Нормандская лазурь
Шрифт:
– Оля, я все понимаю, но нельзя устраивать вечеринки каждый день.
– Ты, как дедок, говоришь, а тебе столько лет, сколько и мне!
– Я просто стал тебя гораздо реже видеть.
Никита принципиально не переезжал к ней, отстаивая свою независимость.
– Ну так являйся сюда почаще!
– Я не сторонник пьяных разгулов.
– А я сторонница, да? Сторонница?
– В общем, так, – сказал Малиновский, который, несмотря на присущую ему рассудительность, все-таки был молод и горяч, – если ты это не прекратишь, я устраняюсь до поры до времени. Обещаю
– Ты еще будешь диктовать, как мне жить?!
– Оля, ты эгоистка. И ведешь себя глупо.
– Не учи меня жить!
Тут-то она и кинула в него тарелкой. Не попала. Никита отодвинулся, постоял, глядя на осколки, а потом спросил отстраненно:
– Значит, нет?
– Это ты эгоист, – сказала ему Ольга, – хочешь меня запереть, как восточную женщину!
– Значит, нет, – подвел итог Никита, взял куртку и ушел.
Ольга дулась на него два дня. Он не звонил. Она дулась неделю. Телефон молчал. «И ладно, – думала Ольга, – пусть не звонит, раз такой гордый. И я не буду». Через две недели не выдержала и набрала номер его мобильного.
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – вежливо сообщил автоматический оператор. Ольга позвонила Малиновским домой.
– А Никиты нет, он уехал, – сообщила ей Татьяна Павловна.
– Куда уехал?!
– На все лето, на экономические курсы в Лондон. Оленька, это ты?
– Я. Теть Тань, он мне что-нибудь передавал?
– Нет, Оленька, ничего.
Она думала: вдруг он позвонит, когда вернется.
Он позвонил несколько лет спустя и спросил, как дела. Потом иногда перезванивались. На дни рождения, на Новый год и иногда просто так, по старой дружбе. Как будто все ушло, сгладилось, кануло в прошлое. Как будто мушкетеры не встречались двадцать лет, а потом увиделись, похлопали друг друга по плечам, и вроде нет этой пропасти. Один за всех и все за одного – это не умирает.
Конечно, она все помнила.
– Не-а, – сказала Ольга с широким зевком, – не помню, Никит. Давай спать.
8
Не бойтесь случайностей и ищите приключений. Я дал вам возможность научиться владеть шпагой. У вас крепкие икры и железная хватка. Вступайте в бой по любой причине, деритесь на дуэли, тем более что дуэли запрещены и, следственно, нужно быть отважным вдвойне, чтобы драться.
Ольге снились хорошие сны. То ли кальвадос так подействовал, то ли нечто теплое рядом, иногда деликатно похрапывавшее, то ли свежий воздух из приоткрытого окна. Во сне был домик, в котором непременно нужно навести порядок, и море практически у порога, и Ольга все беспокоилась, что в прихожую волной нанесет ракушек и песка.
Именно потому, что сон был хорошим, пробуждение от оглушительного вопля оказалось не слишком приятным.
– Ну, ребята, я вам скажу!..
Громкий Женькин возглас оборвался, так как Никита, видимо, не просыпаясь, вытащил из-под головы подушку и метнул в направлении источника звука, а затем потянул на себя Ольгину и пристроился на краешке. Ольга же обнаружила, что ночью повернулась к Никите лицом, и их носы благополучно трутся друг о друга, а еще – что ресницы у Малиновского такие же густые, как и раньше.
– Оп-па, – сказал Женька гораздо тише, – извините, ребята...
Ольга приподнялась на локте. Судя по тому, что в комнате светло, утро уже наступило, но вряд ли позднее.
– Да расслабься, Ильясов. Я замерзла, и Ник меня греться позвал. Никакого угара и содомии тут не было.
Судя по живописному виду, Женька не ложился спать. Он нежно прижимал к себе охапку вещей; в ней между ворохом бумаг и чемоданчиком был зажат ноутбук, от которого почти до пола свешивался провод. Ноутбук обреченно и тихо гудел, явно предчувствуя своими механическими потрохами дальнейшую сверхурочную работу.
– Ты чего орешь-то? – полушепотом спросила Ольга, поглядывая на Никиту.
– Я прочитал. Не все, но многое. Вы ахнете. – Вид у Женьки был действительно безумный, как у профессора из фильма «Назад в будущее» – глаза сияют, волосы дыбом, словно он их всю ночь взъерошивал. – Вставайте, лентяи, вас ждет миссия по спасению мира!
– Никит, – протянула Ольга, пихая Малиновского в плечо, – слышишь, Ильясов расшифровал все секреты Пентагона. Они в чемоданчике.
– И хрен с ними, – пробурчал Никита из уютного подушечного тепла.
– Он знает, кто убил Кеннеди, – продолжила развлекаться Ольга.
– Поздравляю.
– И как выйти из экономического кризиса!
– Пусть выходит и не мешает мне спать, – простонал Никита. – Который час?
– Половина шестого, – сообщил Женька с энтузиазмом и уронил свою ношу на пустую Ольгину кровать. – По московскому времени давно пора на работу.
– Мы в отпуске, – сказал Малиновский, – и нам не надо на работу. Оль, поройся у меня в сумке, там пулемет припрятан. Покараю расстрелом.
Но Ольга знала, что он уже проснулся, и проворно выбралась из-под одеяла.
– Женя, а ты спать не хочешь?
– Я хочу кофе. Много, много кофе. Линн уже встала и обещала нам его сделать.
– Кто такая Линн?
– Жена хозяина гостиницы, Андре.
– Боже, как мило. Ты с ними познакомился?
– Ну, я же всю ночь внизу сидел, они, перед тем как спать идти, спросили, не нужно ли мне чего.
– Ладно, – сказала Ольга, зевая, – все по очереди в душ, а потом – кофе и секреты Пентагона.
Линн, улыбчивая и добродушная хозяйка, которая была главной на кухне и большинство блюд готовила сама, поставила на накрытый свежей скатертью стол здоровенный кофейник, из носика которого вкусно струился пар. Ольга запустила руку в корзинку с булочками, сделала глоток огненного кофе и почувствовала, что просыпается. Блины на тарелке – еще одно популярное блюдо – казались золотистыми кусочками солнца. За открытым окном пели птицы, и, кроме их голосов, ничто не нарушало сельского спокойствия. Удивительно неспешная нация эти французы, а казалось бы...