Норвуд
Шрифт:
— Пойми, Норри, я больше не хочу встречаться ни с Карлом Рокитанским, ни с кем-либо из его приближённых, — тихонько сказал он. — Лучше мы с Френсис останемся здесь. Заодно проследим, чтоб местные крепко держали слово...
Староста, услышав это, побледнел и даже сделал несколько шагов назад — похоже, он был совсем не рад таким гостям. Уж не знаю, потому ли что собирался обмануть и припомнить-таки оставшимся обиды, или же потому, что просто боялся Опалённую, которая чуть его не убила.
Неожиданно и пронзительно закричал петух, сообщая о
Оказывается, интерфектор не спал, а готовил лошадь к походу — она была осёдлана, взнуздана и теперь нетерпеливо била копытом землю.
— У кого-нибудь в деревне есть арбалеты? — спросил он у старосты.
— Самострелы, что ль? — мужичок слегка заикался от волнения. — Была парочка, но так-то мы с луками всё больше...
— Нам нужны арбалеты и болты, — господин Глен отпустил поводья и похлопал Соль по шее. — И побыстрее — нам скоро ехать.
Всё ещё бледный староста бочком протиснулся мимо лошади, которая загораживала выход со двора, и потом со всех ног бросился исполнять порученное.
— Собирайтесь, — негромко произнёс интерфектор. — Перекусим, разберёмся с оружием и в путь.
— Послушай, — мастер Фонтен скрестил руки на груди, — нам с Френни лучше остаться...
— Нам лучше поторопиться, — громко произнесла Опалённая, перебивая деда. — Если мы хотим добраться до Сильного города раньше мертвяков.
Она стояла в проходе, и из-за чёрной одежды её было едва видно на фоне тёмной комнаты. Только лицо выделялось своей белизной.
— Зачем... — мастер Фонтен хотел что-то возразить, но договорить ему не дали.
— Затем, что это наша вина, дед, — тихо сказала Френсис. — И если ты хочешь остаться — оставайся. Но я пойду с ними.
После, девушка скрылась в доме, но уже скоро вновь появилась на пороге с небольшим мешком за плечами.
Мастер Фонтен неодобрительно глядел на внучку, но спорить не стал, и когда староста притащил, наконец, два арбалета и три десятка совсем простых — даже без оперения — болтов, первым взял в руки оружие.
— Дерьмо, — бросил он, после короткого осмотра.
Действительно, принесённые самострелы не шли ни в какое сравнение с тем, из которого я прострелил ногу господину Вардену. Плечи были сделаны из дерева, и натянуть тетиву можно было безо всяких приспособлений — одними руками, уперев оружие в землю.
— Не нравиться, попроси лук, — заметил в ответ господин Глен.
— Стрелять из него не умею. Да и вряд ли он будет сильно лучше!
Пусть я всё ещё был поражён тем, что мастер Фонтен собирался бросить нас, но сейчас не мог с ним не согласиться — те луки, которые мне удалось рассмотреть этой ночью, больше походили на слегка изогнутые, но самые обыкновенные палки.
— Тогда придётся пользоваться тем, что есть, — сообщив эту мудрость, интерфектор протянул раскрытую ладонь, на которой лежал десяток крохотных наконечников из чёрного серебра.
Прикрепить их к древку можно было при помощи тонких черешков, и именно этим мы сразу же занялись. Времени много не ушло, но теперь болты выглядели ещё уродливее, чем вначале.
— Надеюсь, он хотя бы на десяток шагов улетит, — произнёс я, разглядывая один из снарядов.
— Возьми несколько болтов с обычными наконечниками и сходи за околицу — проверь, — предложил господин Глен, навьючивающий Соль провизией, которую принёс староста.
Бросив на своего бывшего наставника презрительный взгляд, я подхватил арбалет и быстро зашагал прочь со двора — стрелять было гораздо интереснее, чем собираться в дорогу!
Углубившись немного в лес, я нашёл насквозь прогнившее бревно, из которого легко можно будет достать болты, и, отойдя на десяток шагов, сделал первый выстрел. Снаряд с глухим чавканьем вошёл в цель — даже выпущенный из такого маломощного оружия, он погрузился в трухлявую древесину почти на ладонь.
Следующий выстрел я произвёл уже с двадцати шагов и на удивление опять попал. Однако чтобы исключить случайность, решил попробовать ещё разок, но уже неудачно — болт зарылся в землю рядом с бревном. Пытаться стрелять с большего расстояния я уже не стал, и выпустил оставшиеся снаряды с этой дистанции.
В простоте оружия был и плюс — взводить его руками получалось значительно быстрее, чем с использованием «козьей ноги». Стрелять мне понравилось, но болты, к сожалению, закончились, и пришлось собирать их, присев у бревна. Я так увлёкся, что когда рядом раздался голос Опалённой, сердце ёкнуло от страха и удержаться от вскрика удалось только чудом.
— Не обижайся на деда, малыш, — сказала она. — Он делает всё только ради моего блага.
— Да нет никаких обид, — зачем-то соврал я.
Мне пришлось незаметно прижать руку к груди, чтобы заглушить стук сердца, которое, казалось, громыхало на всю округу. Не знаю, чего я так перепугался.
— Он не трус, не думай, — девушка будто бы и не слышала моего ответа. — Просто не хочет рисковать мною... Ещё одной встречи с Карлом Рокитанским я могу не пережить, малыш.
— Прекрати называть меня малышом — мы с тобой ровесники! — страх утих и сменился раздражением. Впрочем, оно тут же ушло, уступив место любопытству, и я спросил: — А ты правда была его ученицей?
Ветер шевелил кроны деревьев, наполняя воздух шелестом, и приносил лёгкий запах дыма от растопленных поутру печей. А сам лес жил и дышал — всё кругом поскрипывало, постукивало и едва слышно звенело прозрачными крылышками.
— В каком-то смысле — да, — девушка пнула трухлявое бревно. — Как и все дети, жившие в его поместье.
У меня родилась тысяча вопросов, которые рвались наружу, но я смог сдержаться — не хотелось показаться ребёнком в глазах Френсис.
— В поместье? — как можно более равнодушно спросил я. — Неужели Опалённые могут владеть целыми поместьями, не опасаясь визита интерфекторов?