Носители искры

Моисеева Ольга Юрьевна

– Конечно разберётся!
– раздался сзади знакомый, сухой и резкий, голос.

Я остановился, глядя вслед быстро уезжавшему Брухову.

– Разберётся, но позже, - командир поравнялся со мной.
– Дай мне флешку.

– Зачем?
– я повернулся.
– Корочкина сказала: это для меня!

– А я говорю - сюда давай!
– Сорвирогов протянул руку.
– Да не бойся, отдам я её тебе сегодня же, но только когда вернёшься. Если вернёшься.

– Откуда вернусь?

– С задания. У меня для тебя есть задание. Достаточно опасное,

чтобы оставить флешку здесь, в надёжных руках. Ты же не хочешь, чтобы она попала в руки окли? Впрочем, неважно, достаточно уже и того, что я этого не хочу.

– Ну ладно, - я отдал флешку командиру базы, не понимая, почему нельзя было сразу по-человечески всё сказать, а не выпендриваться...
– видно за столько лет подполья совсем они тут, на своей базе, очумели.
– А что за задание?

– Надо поработать кульком.

* * *

"Кульками" называли оплотовцев, похищавших детей из спецприёмников и детдомов, в которые они попадали, если их родители были "атакованы бесами".

– Странное какое-то название - кульки!
– удивился я, залезая в машину вместе со старым Кибером, как всегда, севшим за руль, уже хорошо знакомым мне драконом Женей Беловым и нулом по прозвищу Скан - ещё одним моим соседом по комнате и, как про него говорили, любимым учеником бабы Яны.

– Ну, кульки - это ещё с тех времён, когда младенца украли, - пояснил Белов.
– Он запелёнат был, похож на кулёк. Прямо из церкви спёрли, сразу после крещения.

– Зачем?

– Да думали, околист не успел прирасти и его можно будет легко извлечь.

– И как? Извлекли?

– Хрен тебе!
– Женя нахмурился.
– Эта тварь такая цеплючая, без толку всё! Ничего не вышло...

– И что стало с младенцем?

– Ну чего со всеми становится, если околист выдрать?

– Погиб?!

Белов не ответил, глядя в окно. Остальные тоже промолчали.

– А как же его мать? Отец? Они искали его... или её? Кто это был: мальчик или девочка?

– Это был младенец, - хмуро произнёс Белов.
– Просто младенец, понятно?

– Нет, не понятно!
– на душе у меня стало так мерзко, захотелось кого-нибудь ударить.

– Девочка, - сказал Кибер.
– Младенец был девочкой. Её потом служба безопасности Цодуза искала, но не нашла.

– А тебя-то, б...ь, кто спрашивал?
– процедил Женя.

– Степан. Он сказал, что ему непонятно. Вот я и объяснил, - спокойно сказал водитель.
– Теперь ему понятно.

– Да нет, не понятно, бес рогатый!
– громко опроверг я его дурацкое заявление.
– Ни хрена не понятно! Если вы хотели младенца без околиста, то почему не похитили его до крещения?

– Хорош тупить, новенький!
– не выдержал молчавший до этого Скан.
– Младенец без околиста - это нул, они есть на базе, на хрена похищать?

– То есть вы украли чужого ребёнка только для того, чтобы провести эксперимент? Можно ли отлепить тварь цеплючую? А когда ничего не вышло, вы что, его просто закопали? Как собаку? Зарыли и забыли?! Да вы сами хуже любых тварей!

– Слышь, ты, ищейка пришлая!
– Белов схватил меня за грудки.
– Засунь свои нотации знаешь куда?!

– Куда?
– я сорвал его руки, хотел врезать, но Женя парировал удар, и атаковал меня снова. Возникла небольшая потасовка.

– Эй-эй, прекратите!
– Скан перегнулся с переднего сидения, пытаясь нас разнять.
– У нас дело! Дело!!
– рявкнул он так, что у всех чуть уши не заложило.

Мы с Беловым наконец отцепились друг от друга.

– Вы что, совсем спятили?!
– возмутился нул.

– А нехер выделываться!
– выплюнул Белов, впившись в меня звериным взглядом.
– Гад сраный! Вчера ещё, ничего не соображая, наших давил, а теперь сидит здесь, сука, мораль мне читает!

– Хватит!
– снова гаркнул Скан.
– Хватит, уймитесь!!

– Да пошёл ты!
– бросил я Белову в лицо.
– Сам-то что - из другого говна, что ли, в свой "Оплот" вывалился?!

– Да ты...

– Жека, - мягко перебил нул, глядя ему в глаза.
– Пожалуйста.

Белов громко фыркнул, но продолжать не стал. Я тоже - просто отвернулся к окну и стал таращиться на улицу, толком не обращая внимания на то, что вижу. На душе было гадостно.

– Да ладно, Стёп, не бесись, слышь?
– Скан вздохнул, окончательно вживаясь в роль миротворца.
– С младенцем дело прошлое, чего уж теперь-то - по отрезанным волосам не плачут! Окли, вон, вообще, детей регулярно под молотки пускают - тебе ли не знать, после Серёжи-то, а?

Я молчал - аргумент, типа: а вот другие ещё больше убивают, не впечатлял.

– Что ж, - не дождавшись ответа, продолжил нул, - на этот раз окли детишек не получат - мы их в "Оплот" увезём, пока они себя разоблачить не успели.

– Что значит разоблачить не успели?
– не понял я.

– Ну, то и значит, что детишки эти пока - самые обычные окли. Хотя вот-вот станут потенциарами. Тебе что, Сорвирог разве не объяснил?

– Да как-то туманно сказал, что это детдомовские дети, чьих родителей убили в лечебницах, а я не догнал, видно... Погоди, ты говоришь: только ещё станут? Но как это вообще можно определить?!
– поразился я.

– Яна могла железобетонно, - вздохнул Скан.
– А теперь лучшее, что у вас есть - это я.

– И как будешь это делать?

– Сосредотачиваться буду...
– раздумчиво протянул нул.
– Мысли останавливать и прислушиваться... короче всё, как она учила... Чёрт!
– вдруг яростно ругнулся он, перебив сам себя.
– Чёрт! Чёрт! Бес рогатый!
– Скан обхватил голову руками.

Роль миротворца испарилась без следа. Впрочем, мы с Беловым и так уже остыли: я, во всяком случае, точно не хотел больше злиться, он вроде бы тоже снова бодаться не собирался.

– Чего это с ним?
– спросил я, глядя на съёжившегося нула.