Носители Совести
Шрифт:
Аппарат выплюнул чек, продавщица дежурно улыбнулась Ксюхе, протянула купюры:
– Спасибо за покупку, заходите к нам еще.
Что такое – двадцать кредиток? Для магазина – исчезающая малая величина, для продавщицы – гроши. Для Ксюхи – вожделенная вазочка или продукты на два дня.
Она пересчитала деньги, посмотрела на чек, потом снова на продавщицу.
– Извините, но вы, по-моему, ошиблись.
– Все точно, девушка. Проходите, не задерживайте людей!
– Да нет же! Здесь больше, чем
Продавщица взглянула на нее как-то странно, наклонилась к кассе и бегло просмотрела все Ксюхины покупки. Когда она подняла голову, недовольная гримаса сменилась виноватой улыбкой.
– Действительно. Как это я обсчиталась? Аппарат никуда не годится, сколько раз просила поменять. А вам – спасибо, девушка.
– Да не за что, – сказала Ксюха, подумав, что на сэкономленную двадцатку, наверное, можно было купить ту вазочку, но… Смогла бы она потом спокойно на нее смотреть? Поставить на стол, любоваться, зная, что красивая безделушка куплена на чужие деньги?
Скорее всего, нет.
За спиной у Ксюхи переговаривались две молодые женщины, лет двадцати пяти. Первая, брюнетка с полным, добродушным лицом сказала:
– Вот молодец девочка.
– Да ла-адно, – протянула вторая, крашеная блондинка с острым носом, похожая на лисичку. – Продавщица эта за день раз в сто больше на обсчете делает. Сдавая кассу, небось, и не заметит, что двадцатки недостает. Была бы я в такой ситуации…
– Кора! Ты бы на месте этой девочки поступила точно также.
– А вот и хрен! Нас каждый день надувают все кому не лень, а мы, значит, не можем?!
Ксюха их уже не слышала. Она переложила покупки в пакет, кивнула знакомому охраннику и побежала домой. В животе урчало все громче.
Дома она скинула наконец босоножки и с наслаждением сунула ноги в тапки. Фу-ух, до чего хорошо! Все-таки иногда хочется побыть просто человеком, а не женщиной, которой каждую минуту приходится думать, как ходишь, как двигаешься, достаточно ли красиво ты выглядишь в этой позе. А ведь так приятно иногда расслабится и не думать о том, какое впечатление производишь на окружающих.
Не глядя швырнув в комнату рюкзачок, Ксюха прошла на кухню и побросала продукты в холодильник. Несмотря на потраченную сумму, пакетов с едой оказалось недостаточно, чтобы заполнить его даже на половину. В пустом холодильнике они смотрелись сиротливо. Ну ничего, на выходные хватит.
Правда, от стипендии рожки да ножки остались. Дотянуть бы до конца месяца…
5
На столе надрывался телефон. Арсений услышал его еще в коридоре. Он заторопился, забыл, открывая кабинет, придержать дверь, в итоге ключ провернулся лишний раз и застрял.
– Проклятье!
«Ну вот, знакомая картинка: заело изношенный замок. Теперь он может закапризничать и не открываться часами».
Телефон звонил. Арсений, чертыхаясь, дергал ключ из стороны в сторону. Похоже, это надолго.
– О! Суровый прокурор сошелся в неравном поединке с бездушным механизмом. Вали его на бок! Правой бей! В ухо, в глаз, в печень! – радостно выкрикивали над ухом. – Может, помочь?
В этом весь Глеб – просто предложить помощь он, конечно, не мог. Как можно упустить такой прекрасный случай позубоскалить!
– Попробуй. А то у меня сейчас нервы сдадут.
Телефон в кабинете умолк. Глеб присел перед дверью на корточки, с умным видом поковырялся в замке.
– Сейчас все будет в лучшем виде!
Надо признать, из него, наверное, вышел бы неплохой взломщик. Минуты через три многозначительных «угу» и «ах, ты так» дверь щелкнула и открылась.
– Входи, будь как дома. И поаккуратнее в следующий раз, – сказал Глеб, протягивая согнутый едва ли не под прямым углом ключ, в котором Арсений не без удивления узнал свой собственный.
И тут в кармане проснулся сотовый – трубка разразилась простенькой мелодией, в последние недели буквально наводнившей радиоэфир и музыкальные телеканалы. Недавно кто-то из подруг прислал в подарок рингтон популярной песенки «Тебя больше нет» модной группы «Корешки». Чтобы не обижать – не со зла же делалось, из лучших чувств! – Арсений сменил звонок.
Заметив округлившиеся глаза Глеба, он понял, что, возможно, это было не лучшее решение. Напарник теперь живьем съест своими приколами.
– Алло.
– Простите, – сказал испуганный голос в трубке. – Мне срочно нужен Арсений Юльевич Догай.
– Я слушаю. С кем я говорю?
Спросил – и почти сразу же узнал голос. Ответственный секретарь Плеонер Виктор Играшевич, маленький человечек с невероятным галстуком.
– А… Это Плеонер вас беспокоит, секретать Движения пенсионеров. Здравствуйте, Арсений Юльевич. Я… понимаете, я звонил вам на работу, но там никто не берет трубку, поэтому я осмелился позвонить по мобильному телефону. Надеюсь, я вас не побеспокоил?
– Нет-нет, все в порядке, слушаю вас.
– Видите ли… по вашей просьбе я поднял архивные данные на Лина Шаллека, поэта, вы помните?
– Да, конечно, Виктор Играшевич. Спасибо за оперативность. Сейчас, подождите секунду, я запишу…
– Э-э… тут нечего записывать, господин прокурор. Моя сотрудница пробила данные о пенсии Шаллека по компьютеру – у нас есть общая база, так удобнее работать. Выяснилось, что он не получает деньги уже почти полгода, с февраля.
– Почему?
Секретарь замялся. Видимо, ответ этот вопрос был ему неприятен. Пришлось повторить еще раз.