Ностальгия по истокам
Шрифт:
Это временная и неполная классификация поражает тем, что большое число дихотомии и полярностей взаимно связаны друг с другом как, например, космические полярности, половая или религиозная дихотомия. В конечном счете они выражают модальности Жизни, воспринимаемой как ритм и чередования. Как мы уже заметили (говоря о Коги и индонезийцах), полярный антагонизм становится «шифром», с помощью которого человек раскрывает одновременно структуру Мира и значение своего собственного существования. На это стадии нельзя говорить о религиозном или этическом дуализме, поскольку антагонизм не предполагает ни «зла», ни элемента «демонического». Дуалистические идеи уточняются, когда мы сталкиваемся с парами противоположностей, в которых два антагониста взаимно не связаны друг с другом. Со всей очевидностью проявляется это в космогонических калифорнийских мифах, акцентирующих функции и роли Бога и Койота. Но аналогичную ситуацию мы встречаем в мифологии Манабаша: конфликт с низшими Силами является непредустановленным, он возникает вследствие случайного события (гибель Волка).
Было бы интересно уточнить, в каких культурах и в какую эпоху отрицательные аспекты Жизни, принятые до этого момента как конститутивные, неопровергаемые и неустранимые моменты космической целостности, утратили свои первоначальную функцию и больше не интерпретируются как проявление зла. Ибо, по-видимому в тех религиях, где доминирует система полярностей, идея зла проступает медленно и с трудом и иногда даже случается так, что понятие зла не включает многие негативные аспекты жизни (такие, например, как страдание, болезни, жестокость, несчастье, смерть и т. д.). У племен Коги, как мы видели, начало зла принимается как необходимая и неизбежная модальность целостности. Эти наблюдения будут развиты и дополнены в последующей работе. Сейчас же я хотел напомнить, что промежуточное пространство между противоположностями также может представлять достаточно большое число решений. Случается, что происходит столкновение и борьба, но в некоторых случаях конфликт разрешается союзом, или же порождает некое третье начало, тогда как в других случаях полярности как будто начинают парадоксальном образом сосуществовать в некотором совпадении противоположностей или же они трансцендируют, то есть категорически упраздняются, становятся непонятными или нереальными. (Я имею ввиду прежде всего некоторые развязки, завершения мистической индийской техники и метафизики.) Подобное разнообразие решений, наличие которых допускает взаимодействие между противоположностями — сюда следует также отнести и такие радикальные дуалистские позиции, которые отрицают всякое взаимодействие — равным образом заслуживает нашего внимания. Ибо если всякое найденное решение какой-либо системы полярностей знаменует в известной степени начало мудрости, то крайнее разнообразие этих решений порождает критическое размышление и подготавливает философию.
Комментарии
Глава I. Новый гуманизм*
(1) Поскольку слово Religionswissenschaft с трудом переводится на французский, то мы вынуждены пользоваться термином «история религии» в самом широком смысле, то есть включая сюда не только историю в собственном смысле слова, но и сравнительный анализ и исследование религиозной мифологии и феноменологии.
(2) History of Religions: an International Journal for Comparative Historical studies, Chicago (University of Chicago Press), 1961.
(3) Рудольф Отто описывал сакральное как нечто «совсем иное» — «das ganz andere». Сравнения с «совсем иным», спровоцированные психологией глубин и художественным опытом современного мира, хотя они реализуются в нерелигиозном плане, могут рассматриваться как пара-религиозный опыт.
(4) Необходимо также рассмотреть, например, перипетии судьбы произведения при восприятии его читателем, его пути в сознательном и бессознательном восприятии публики. Обращение, ассимиляция и оценка литературного труда представляют собой проблему, которую ни одна дисциплина не может решить своими силами. Социолог и историк, моралист и психолог должны нам помочь понять успех «Вертера» и провал «Пути всякой плоти», понять тот факт, что столь сложное произведение как «Улисс» стало популярным почти в течение двадцати лет, в то время как такие произведения как «Сенилита» остались в неизвестности и т. д.
(5) Можно даже спросить себя, не приходят ли различные «редукционизмы» в противоречие с комплексом превосходства западных ученых, которые ни на мгновение не сомневаются, что только наука — творение исключительно народов Запада — способна противостоять процессу демистификации духовности и культуры.
(6) Traite d'histoire des religions. Paris, 1949, p. 11.
(7) Отдельные предварительные соображения на этот счет можно найти в некоторых из моих предшествующий работ. См., в частности: Traite d'historire des religions, p. 11 a 46; Images et symboles (P., 1951), p. 33–52; 211-35; Mythes, reves et mysteres (P., 1957), p. 7–15, 133-64; Mephistopheles et Pandrogyne (P., 1962), p. 238–68.
(8) Эти термины употребляются в самом широком смысле: «феноменология» включает, следовательно, тех ученых, которые исследуют структуры и значения, а история — тех, кто стремится познать религиозные явления в их историческом контексте.
(9) В одной из своих последних работ известный историк религий Рафаэль Петтаццони пришел к следующему заключению: «Феноменология и история дополняют друг друга. Феноменология не может обойтись без этнологии, филологии и других исторических дисциплин. Она, впрочем, придает историческим дисциплинам тот смысл религиозного опыта, который они не в состоянии понять и выразить. Религиозная феноменология, если ее рассматривать с этой точки зрения, есть религиозное понимание истории; это история в ее религиозном измерении. Феноменология религии и история религии не есть две отдельные науки; это два дополнительных аспекта целостной науки религий и наука религии как таковая имеет вполне определенный характер, определяемый своим собственным объектом исследования» («The Supreme Being: Phenomenological Structure and Historical Development» in M. Eliade et Y. M. Kitagawa (editeurs), The History of Religions: Essays in Methodology (Chicago, 1959), p. 66.
Глава II. История религий от 1912 года до наших дней*
(1) Более ста томов и статей опубликованы за 15 лет. См.: Wilhelm Schmidt. The Origin and Growth of Religion: Facts and Theories (traduit de I'allemand par H. Y. Rose, N.Y., 1931), p. 91–102.
(2) Например: A.Dietrich. Mutter Erde (Leipzig, 1905); L. von Schroeder. Mysterium und Mimus in Rig Veda (Leipzig, 1908); W. Bousset. Das Wesen der Religion dargestellt an ihrer Geschichte (Hall, 1903).
(3) В журнале «Folklore» (1900), p. 162–168; перепечатано в «The Threshold of Religion» (Londres, 1901), p. 1–32.
(4) См.: P. Radin. Religion of the North American Indians. Journal of American Folk-Zore, 27 (1914), p. 335–373, в частности, р. 344; Schnidt. Origin and Growth of Religion, p. 160–165; M. Eliade. Traite d'histoire des religions (P., 1949), p. 30–33.
(5) Что касается критики теории Фрейзера, см.: R. H. Lowie. The History of Ethnological Theory (N.Y., 1937), p. 101–104; Schmidt. Origin and Growth of Religion, p. 123–124; Eliade M. Traite d'histoire des religions, p. 312–313. Теодор Г. Растер резюмировал основные пункты, по которым были раскритикованы концепции Фрейзера в его предисловии к «Новой Золотой ветви» (N.Y., 1959), p. XVI–XX. См. также дискуссию между Эдмундом Личем и Н. К. Ярви (Е. Leach et I. С. Jarvie. Frazer and Malinovski. Current Anthropology 7 (1966), p. 560–575). Свою первую работу Фрейзер опубликовал в книге «Totemism» (Edinbourg, 1887), за ней последовали две важные статьи: «The origin of Totemism» (Fortnightly Review, avril-mai, 1899) и «The Beginnings of Religion and Totemism among the Australian Aborigines» (ibid, juillet-sept., 1905).
(6) A. A. Goldenweiser. Religion and Society: A Critique of Emile Durkheim's Theory of the Origin and Nature of Religion. Journal of Philosophy, Psychology and Scientific Method 14 (1917), p. 113–124; Early Civilization. N.Y., 1933, p. 273.
(7) Schmidt. Origin and Growth of Religion, p. 115 sg.
(8) Lowie. Primitive Religion, p. 152 sg.; the History of ethnological theory, p. 197.
(9) La religion des chinois (P., 1922); 1л civilisation chinoise (P., 1929); La pense chinoise (P., 1934).
(10) L. Gernet et A. Boulanger. Le Genie grec dans la religion (P., 1932).
(11) Леви-Брюль изложил гипотезу «иралогнческого мышления» в работах «Функции мышления в первобытных обществах» (Париж, 1910) и «Первобытное мышление» (Париж, 1920). Но не меньшую важность для историка религий представляют также и некоторые его более ранние труды, в частности: «L'ame primitive» (Paris, 1927); «Le surnaturel et la nature dans la mentalite primitive» (Paris, 1931); «La Mythologie primitive» (Paris, 1935).