Ностальгия (Записки детдомовца)
Шрифт:
После выпускного нами занялся Рыбинский комитет комсомола, так как в Сибирь мы ехали по комсомольской путевке. И снова благодаря Ю.С. Кашкину и советской власти нас собрали, как на Северный полюс: полный комплект одежды на любое время года, вплоть до валенок. С этим огромным чемоданом я получил первую грыжу. Ю.С. Кашкин, как бывалый фронтовик, предвидел наши трудности, и когда нас доставляли на работу в 45-градусный мороз в другой конец города в покрытом брезентом кузове грузовика, вся одежда пригодилась.
Юрий Сергеевич лично отвез
Глава 2
Забайкалье. Славное море священный Байкал
Итак, в интернате мы получили путевку в жизнь, и впереди нас ждало долгое путешествие. В Читу мы приехали на шестые сутки; нас поселили в новое общежитие на берегу красивого озера Кенон, на окраине старого города.
Промышленность Сибири бурно развивалась, и требовались трудовые ресурсы, поэтому новоселье в нашем общежитии, кроме нас, комсомольцев-добровольцев, справляли демобилизованные солдаты и молодые специалисты: строители, медики, педагоги, да еще стиляги, высланные из столичных городов не за 100, а за 8000 км. И для полного комплекта в общежитии поселились освободившиеся зэки, которые тоже имели право на труд. Вопрос «из какой ты камеры (комнаты)?» нередко заставал нас врасплох.
Надо отдать должное коменданту или парторгу предприятия, поселившему нас, детдомовцев, с дембелями. Они сходу научили нас варить борщ, готовить макароны по-флотски и прочие общежитские изыски.
С работой тоже все устроилось: нас, пацанов, направили в столярку, а девчат – в арматурный цех на точечную сварку.
Н.С. Хрущев объявил, что до коммунизма осталось всего 20 лет, и практически всем производственным бригадам присвоили статус «коммунистических». Наша тоже входила в их число, поэтому нас не обидели с зарплатой, хотя и дали чуть меньший разряд; премиальными тоже не обделяли.
С первой получки ребята купили себе красивые часы, а я – фотоаппарат, и на питание еще осталось.
Первый самостоятельный праздник выдался 7 ноября. Накупили водки и шампанского, собрались все впятером, а инструкции от старших не получили, как надо пить, поэтому я до сих пор помню, как плохо нам было потом.
Свободное время мы проводили интересно: купались и катались на лодках на своем озере Кенон, по вечерам ходили на танцы в наш парк или Парк Забайкальского военного округа (ЗАБВО) в Чите-2.
Чита-1, где мы жили, – это старая часть города с частными домами, железнодорожными складами, депо, прочими железнодорожными сооружениями и заводами, включая наш Комбинат подсобных предприятий треста «Забайкалтрансстрой».
Чита-2 – административно-культурный центр с современными кинотеатрами, театрами, парками и стадионом, на который мы ходили кататься на коньках. Самыми величественными зданиями города были корпуса Штаба ЗАБВО. В этом воинском подразделении позднее мне довелось служить, правда, не в Чите, а в городе Нижнеудинске Красноярского края. Вот такой огромный округ обозначался аббревиатурой ЗАБВО («Забудь вернуться обратно»).
Мы часто ходили в кино, но больше меня поразил театр: зрительный зал был многоярусным, с огромной люстрой.
Рыбинский театр теперь казался мне сараем. Артисты были талантливыми; возможно, тогда еще там играли братья Соломины и Александр Михайлов – уроженцы Читы. Смотрели спектакль «Океан» про морскую службу советских моряков.
Читинская область огромная, простирается от тундры до Приаргунских степей. Эти места описаны в книге «Даурия» К. Седых. Я ездил к другу Толе Михину в гости в Аргунь на границе с Китаем. Путешествие было интересным, но сложным: шесть часов по узкоколейке и еще четыре – на автобусе.
Рельеф района Читы гористый, с сопками и быстрыми горными речками. Через город Читу течет река Ингода, которая впадает в Аргунь, а та в свою очередь в Амур.
Весной все сопки окрашивались сиреневым цветом, это цвел багульник. Тогда мы начинали свои вылазки в горы. За город мы попадали и в других случаях – когда нас привлекали для уборки картошки и капусты в подшефных колхозах, расположенных в долинах рек.
С нами работал бывший лесничий, который организовывал нам поездки в таежную часть области, где мы собирали чернику. Ее было так много, что он нам выдавал специальные совки с гребенкой. Позднее, осенью, ездили в те же края за грибами. Обычно в один день мы не укладывались и ночевали в сторожке.
Трест «Забайкалтрансстрой» был гигантским предприятием. Водители из нашего общежития работали на строительстве Читинского аэродрома, а бульдозеристы – вахтовым методом на разработках месторождений чароита в северной части области. Девчата в основном трудились в арматурных цехах крановщицами, малярами, операторами бетонно-растворных узлов и лаборантами на определении марки бетона.
Нам, детдомовцам, после столярки посчастливилось поработать еще и на лесозаготовках. Зимой мы подвизались на пилораме, а начиная с весны трудились в тайге. Настоящие лесорубы ехали дальше в тайгу, а мы оставались на обработанных делянках жечь сучья. Самое сложное в этом деле было не поджечь тайгу: сухая трава легко воспламенялась.
Запомнился один случай. Нас собрали с делянок по окончании работы и повезли домой на станцию Харагун. В тайге нас остановили солдаты и очень просили свозить их в магазин за водкой. Конечно, на обратном пути – а это 90 километров – они нас напоили вусмерть.
Это оказались стройбатовцы, которым в тайге деньги некуда девать. Позднее я узнал, что наш амурский Костя тоже в армии строил какие-то секретные объекты, и по времени совпадает, так что водку, возможно, мы доставляли в его часть. Велика Россия, но мир тесен.