Новая фантастика 2024. Антология № 8
Шрифт:
Деревья вдруг поредели и расступились, плотный лесной сумрак сменился мутной белизной. Туман пах дымом и чем-то едким, жутким – такой запах иногда приносил Альбин на своей одежде и волосах, возвращаясь из мастерской. Проблеск желтого хищного света блеснул за изгибом холма. Сквозь грохот крови в ушах Анна едва расслышала доносящийся оттуда шум – топот тысячи ног, обутых в железо? Мерный лязг мечей, ударяющих в доспехи?
Задыхаясь, она взбежала на крутой склон. На последнем шаге нога скользнула по мокрой траве, и Анна растянулась ничком, едва успев подставить
Три злых огненных глаза сверкнули ей навстречу.
Исполинский змей вытягивал из-за холма свою тяжёлую, изгибающуюся в сочленениях тушу. Пламя окаймляло его бока и отражалось бликами в гладкой чёрной броне. Он тёк, как железная река, гремящая на перекатах, устремив вперёд узкую щучью морду, и ветер, поднятый его стремительным бегом, срывал траву и песок с откосов.
Анна закричала, не слыша собственного крика. Прижала ладони к ушам – но грохот прорвался сквозь хрупкую преграду и рухнул сверху, погребая ее под лавиной звука.
Проносясь мимо, железный дракон взревел снова; теперь в его голосе уже не было ничего человеческого. Пронзительный вой, как бичом, распорол небеса, и Анне показалось, что она отрывается от земли и летит туда – в чёрную прореху между облаками.
…Здесь, на холме, Альбин и нашёл её – лежащей без движения на холодной земле, с пучками вырванной травы в закостеневших стиснутых кулачках.
Тик-так, сказали часы на стене. Тик-так. Тик-так.
С медлительным железным лязгом сдвинулась минутная стрелка, отсекая еще один кусочек времени. Анна почти увидела его – он упал на пол, прозрачный, будто сосулька, разлетелся сверкающим крошевом и растаял без следа.
– Прости меня.
С каких пор голос Альбина стал таким же хриплым, отрывистым и железным, как лязг старых часов?
– Я виноват. Я так виноват перед тобой.
Она комкала в пальцах смятую на коленях ткань штанов. Ей хотелось зажать уши, заградить путь его словам – еще не произнесённым, висящим грозовой тучей над её головой. Хотелось вскочить и закричать: молчи, молчи, я не желаю этого слышать… Она стиснула пальцы сильнее и осталась сидеть.
– Я не знал, как мне быть… Нет, неправда. Я точно знал, что должен сделать, и впервые в жизни не сомневался, что смогу. Что справлюсь. Я шёл напролом сквозь лес, натыкался в темноте на деревья, а ты лежала у меня в руках, твоё сердце молчало рядом с моим, и я знал, что верну тебя, хотя бы мне пришлось опрокинуть небо и опустошить землю.
Он не смотрел на неё. Стоял у окна, упираясь ладонью в тонкое – сам резал – деревянное кружево рамы. Вторая рука медленно, бездумно наматывала на кулак край занавески.
– Так странно… Знаешь, прежде я думал только об эликсире бессмертия. Бредил им, посвящал ему все свои труды. Но оказалось, что эта задача – детская игра по сравнению с тем, что мне предстояло совершить. Потому что не подпускать смерть к порогу не так уж трудно, а вот выгнать её оттуда, где она уже поселилась… Я понял это, когда мой эликсир не смог оживить тебя.
– Когда? – беззвучно повторила Анна. Он услышал.
– Через три года после той ночи. И гораздо больше времени ушло на то, чтобы создать вот это. – Он обернулся, поднял руку, но не дотронулся – только указал.
Анна схватилась за шею. Кристалл, никогда не нагревающийся от тепла ее кожи, обжёг ладонь, как льдинка.
– Помнишь, я говорил, что никакая беда не коснётся тебя, пока он с тобой? Это правда. Пока в кристалле горит огонь, даже смерть не смеет подойти близко.
Она стиснула кулак – цепочка натянулась, удавкой врезаясь в шею.
– Альбин. Я умерла?
Он отвёл взгляд.
– Ты жива.
– Так не бывает.
– Бывает. Я волшебник.
– А я? Кто я, Альбин? Мертвячка? Упырица? Оживший труп, который ты клал с собой в постель? Кто? – Она рванула цепочку, обдирая пальцы о тонкие извивы серебряных звеньев. От боли на глаза навернулись слёзы – от боли, от обиды и оттого, что это всё-таки оказался не сон.
– Анна!
Альбин перехватил её руки. Выпутал цепочку из порезанных пальцев.
– Это ты. – Он привлек её к себе и обнял, окружая своим надёжным теплом; его дыхание взметнуло тонкие прядки волос у нее на виске. – Твоё тело, память, разум и душа. Верь мне, я никогда не принудил бы тебя стать чудовищем. Это ты, настоящая ты. Единственная.
Она всхлипнула и уткнулась ладонями ему в грудь, противясь мягкой силе его объятий.
– Тогда почему ты молчал? – шепнула она в ответ. Ты не стал бы обманывать меня просто так.
Его руки обмякли. Упираясь ему в плечи, она откинула голову, пытливо вглядываясь в больные серые глаза.
– Что ты скрывал от меня, Альбин? Скажи мне правду!
Он опустил ресницы.
– Только одно. Кристалл постоянно разряжается… ну, теряет свою силу от использования. Твои первые дни после оживления – помнишь?..
Анна с трудом кивнула.
– Я была как в тумане. Едва открывала глаза и снова засыпала. Ты говорил, что я болела.
– Тогда я ещё не мог удержать заряд в кристалле надолго. Пришлось потрудиться, чтобы увеличить запас энергии… волшебной силы. Теперь его хватает почти на сутки. Больше не получается – это предел энергетической ёмкости кристалла. Понимаешь?
Она кивнула снова. При слове «ёмкость» ей представилась чашка – крошечная, на один глоток. Налить, выпить, повторить. Один глоток жизни за другим.
– Одни сутки, – тихо проговорил Альбин. – И потом силу надо снова накопить. Это требует времени.
Тик-так. Тик-так. Щелчок стрелки прозвучал неожиданно громко; Анна вздрогнула – и почувствовала, как руки мужа сильнее сжались на её плечах.
– Сколько?
– Год.
Тик-так. Тик-так.
– Но как же… – Она смотрела ему в лицо, ища хоть тень неуверенности, неискренности – любое свидетельство его неправоты. – Целый год? Всего… на один день?
И Альбин наконец-то посмотрел на неё.