Новая квартира
Шрифт:
Кекка. Кто?
Розина. Служанка снизу.
Кекка. Вы открыли?
Розина. Да.
Кекка. Я очень рада, что она пришла. Хоть что-нибудь да узнаем.
Розина. О, служанка — да чтобы не рассказала!
Кекка. Уж вы предоставьте мне. Я все у нее выпытаю честь честью.
Розина. Вот и она.
Кекка. Входите, милая.
Явление третье
Те же и Лучетта.
Лучетта. Вашим милостям.
Кекка. Славная девушка! Что случилось? Вас послали ваши хозяйки?
Лучетта. Меня послала сестра хозяина, ваша милость.
Розина. Синьора Менегина?
Лучетта. Да, ваша милость. Не знаю, известно ли нам, что я служу не у молодой, а у сестры хозяина. Я уж довольно давно у нее и очень к ней привязалась, и возможно, что и дальше останусь. А вот уж если бы мне пришлось служить той другой, так клянусь вам: бедная я девушка, а часу бы не выдержала!
Кекка. Расскажите. Какая она, эта молодая?
Лучетта. Да уж не знаю, право. Я ведь, ваша милость, не из таковских, чтобы болтать. Если нечего мне сказать хорошего, так я и дурного ничего не скажу. И потом я совсем мало видела ее. Но уж по одному тому, что видела да что слышала, думаю, на всем свете второго такого фрукта не сыскать.
Розина (в сторону). Вот уж впрямь не болтливая!
Кекка. Да что же она? Важная очень? Грубая? В чем дело?
Лучетта. С прислугой, с невесткой — груба, как нельзя больше. Но только не со всеми она так… Надо вам сказать, что завелся тут какой-то граф…
Кекка. Полно вам, полно! Будет! (Делает знаки, чтобы та молчала при сестре.)
Лучетта. Понимаю.
Кекка. А скажите, милая, почему это с нами обошлись так… учтиво?
Лучетта. Моя-то хозяйка не виновата, это все та.
Розина. Что же, молодая нас знать не хочет, что ли?
Лучетта. Видите ли… просто лопнуть можно со смеху! Покамест она думала, что вы к ней одной с визитом, она была согласна, а когда узнала, что к обеим, разозлилась и не пожелала принять.
Розина. Прелесть!
Кекка. Какая нелепость!
Лучетта. Тут уж и моя хозяйка тоже разобиделась.
Кекка. Одна другой лучше.
Розина. Ах, жизнь моя, какой восторг!
Лучетта. А теперь, видите ли, моя хозяйка послала меня к вам с поклоном и извинением и велела сказать, что если вы позволите, так она сама придет вас навестить.
Кекка. Ну, зачем же ей беспокоиться?
Розина (тихо Кекке). Да, да, пригласите ее.
Лучетта. Право же, ваша милость, ей так неприятно…
Кекка. Ну, вот что. Если она это делает из каких-то там церемоний, так скажите ей, что не стоит, что мы на это не обращаем внимания. А если она просто хочет повидаться с нами, то милости просим, когда угодно.
Лучетта. Благодарю вас, ваша милость. Право же, вы увидите девушку, без преувеличения смею сказать, предостойную.
Кекка. Видно, что и вы добрая девушка, любите свою хозяйку.
Лучетта. Люблю ее, скажу вам, как сестру.
Розина. В наше время редкость встретить служанку, которая хорошо отзывается о своей госпоже. А то все — кто меньше, кто больше — рады посудачить насчет своих господ.
Лучетта. О, я на это не способна! От меня вы ничего лишнего не услышите.
Кекка. Умница!
Розина. Сколько лет вашей хозяюшке?
Лучетта. О, она еще совсем молоденькая, ваша милость! Ей, как будто бы, еще и семнадцати нет.
Розина. Вы, кажется, и годы ей уменьшаете; это уж немного чересчур.
Лучетта. А вы думаете, ей больше?
Кекка. Да разве не видно, что ей за двадцать?
Лучетта. Не знаю, право, я говорю с ее слов; если она скрывает, так уж я не знаю.
Розина. А влюблена она?
Лучетта. Немножко.
Кекка. Вы знаете моего кузена?
Лучетта. А кто это, ваша милость?
Кекка. Синьор Лоренцино Биголетти.
Лучетта. Еще бы не знать!
Розина. Как же ей не знать!
Лучетта. То-то и есть!
Кекка. Жалко ей было уезжать с той квартиры?
Лучетта. Кажется, очень жалко!
Кекка. Часто они там беседовали?
Лучетта. Еще бы! Целые ночи напролет.
Розина. Уж это было даже немножко неприлично.
Лучетта. Не правда ли, ваша милость? Верьте слову, и мне эти проказы были не по нутру.
Кекка. А как же она будет теперь?
Лучетта. Так он приходится вам двоюродным братцем, его милость синьор Лоренцино?
Кекка. Разумеется. Он сын нашей тетки.
Лучетта. Ваша милость, родная моя, дай вам бог! Вы одна только и можете утешить бедную девушку.