Новая Луна
Шрифт:
– Чистая правда. Увы, чистая правда, верно? – Он игриво тыкает Эдриана Маккензи в ребра. Эдриан морщится, проглатывает негодование. Ходят слухи, что Эдриан Маккензи манипулирует Орлом Луны, чтобы сделать его пост более политическим, более важным, более похожим на президентский, одновременно запихнув его поглубже в карманы «Маккензи Металз». – Ваша семья как будто создана для общественного внимания. Вы провернули эффектный coup du tribunal в нижнем белье. Ваш племянник спас того мальчишку-Асамоа во время лунного забега. А потом – происшествие с вашим братом, о да; я шокирован. Весьма шокирован.
– Похоже, мы компенсировали одно нарушение системы безопасности другим. – Ариэль посылает дымную спираль вверх, к лампам.
Джонатон Кайод оттягивает одно веко.
– Орлиный глаз следит за вами, – насмешливо говорит глава КРЛ.
Он провожает Ариэль через занавес из гибискуса наружу, на внешний балкон. Взглядом приказывает Эдриану Маккензи оставаться внутри. Балкон высок, его обдувают воздушные течения, спиралью поднимающиеся с нижних уровней. Освещение плавно переходит в закатный режим. Солнечная линия роняет длинные золотистые лучи, тени окрашиваются в розовато-лиловый, а от далекого дна поднимается индиго; в кварталах загораются огни, похожие на блестки в пыли. Джонатон Кайод говорит низким, доверительным шепотом:
– Рад видеть вас в составе моего консультативного кабинета.
– Это честь для меня.
– Между нами говоря, я думаю, что для Корта пришло время стряхнуть пыль с ботинок и занять надлежащее место в политическом сообществе. «Политика» – это не грязное слово. Однако покушение на убийство нас встревожило. Это какой-то жуткий регресс к шестидесятым. Дуэли, вендетты, покушения – мы от всего этого ушли. Разумеется, у Орла нет власти, чтобы вмешаться, но мы можем давать советы и предупреждать. Будет жаль, если открывшиеся для семейства Корта возможности окажутся заблокированы из-за поведения нескольких агрессивно настроенных братьев.
Орел Луны наклоняет голову. Ариэль Корта поджимает пальцы. Аудиенция закончена. Джонатон Кайод проходит сквозь занавес из гибискуса. Оторвавшиеся лепестки усеивают плечи его агбады. Эдриан Маккензи берет его под руку.
Ариэль задерживается, облокачивается о каменные перила. Штаговые огни дронов и педикоптеров, искрящаяся россыпь флаеров, лифты и гондолы фуникулеров точно драгоценные камни на абаке: она погружена в свет, вдыхает его, как рыба вдыхает воду. Пузырьки выдыхаемого света.
Она затягивается длинным вейпером и прокручивает в памяти короткий разговор. Две вещи. КРЛ знала о покушении на убийство, а еще об уверенности Рафы в том, что это новая вспышка старой вражды между Маккензи и Корта. И Орел Луны оставил беседу записанной; ее слышали фамильяры. Ей полагалось все передать в Боа-Виста, со всеми обещаниями и угрозами. Мы можем быть королями Луны, как являемся королями гелия, но нам полагается вести себя по-королевски, а не подобно диким бандейрантам. Орел Луны поручил ей приструнить импульсивного брата.
Вечеринка манит, и сегодня вечером она будет безудержно флиртовать, но есть еще одно последнее дело; дело Корта. Дело бандейрантов. Она кивком подзывает человека, который маячил на краю ее поля зрения весь вечер. Он выходит на балкон и на миг останавливается рядом, устремив взгляд на неустанное движение.
– Ань Сюин, – говорит он, не глядя на нее и не признавая.
И исчезает. Он чиновник среднего ранга в Корпорации по развитию Луны, в костюме не по карману, нанявший адвоката по никаху не по карману, чтобы получить возможность сочетаться браком с парнишкой из семьи Сунь, которого любит всей своей щедрой и слабой душой.
– Лукас, – шепчет Ариэль, обращаясь к Бейжафлор. Ее брат мгновенно включается. Он ждал этого звонка всю ночь.
– Ань Сюин, – говорит Ариэль.
– Спасибо.
– И больше не проси меня об услугах, Лукас, – говорит Ариэль и обрывает связь. Она выпрямляет спину, избавляется от скопившейся за день напряженности и скованности. Уверенность – самое соблазнительное ожерелье. Сексуальные драгоценности власти ей к лицу. О, они ей весьма к лицу.
Движение, шум у дверей. Фигура в розовом позади ботов и черствых охранников-людей. Кто-то чего-то хочет, кто-то с кем-то враждует, кто-то на что-то надеется. Кто-то хочет о чем-то попросить. Китайцев это заинтересовало.
– Сеньора Корта? – Ариэль не заметила приближения референтки, чей голос внезапно раздался возле ее уха. Референтам так и полагается приближаться, не привлекая внимания. Булавка с орлом в верней части корсажа ее платья от Сьюзи Перетт демонстрирует, кому подчиняется эта референтка. – Вы знаете Лукаса Корту-младшего?
– Он мой племянник.
– Он хочет с вами увидеться. Снаружи, если соблаговолите. Он неподобающе одет.
Фигура в розовом узнаёт ее. Что это на нем надето, скаф-трико? Но красивого высокого болвана ни с кем не перепутаешь. Нельзя перепутать эти обласканные богами скулы, эту широкую улыбку, от которой тают сердца.
– Тиа, – говорит Лукасинью по-португальски, – я сбежал из Боа-Виста. Можно мне пожить у тебя?
В малюсенькой кухонной зоне, которой Ариэль не пользуется, ее поджидают пирог и мятный чай.
– Я приготовил тебе пирог, – говорит Лукасинью. – В качестве благодарности. За гамак.
Квартира у Ариэль очень маленькая. Она живет одна. Послала сюда Лукасинью с приема в честь китайцев. Гамак ждал его в воронке принтера. К моменту ее возвращения племянник уже качался в нем в глубоком беспамятстве, с открытым ртом, раскинув руки и ноги в глубоком сне, под простиравшейся во всю стену фотографией лица Довимы, сделанной Ричардом Аведоном. Это единственная отделка интерьера: выбеленное лицо, мягкие темные глаза и рот, дыры вместо ноздрей.
– Ты не расскажешь папай? – говорит Лукасинью.
– Лукас узнает, – отвечает Ариэль. Берет ломтик пирога. Лимонный; легкий как вздох. – Если уже не узнал. Он меня спросит.
– Что ты скажешь?
– Мой брат мне кое-чем обязан. – Должно быть, Лукас не спал всю ночь, требуя возвращения долгов, соблазняя союзников, направляя своих агентов, биологических и информационных, на Землю. Все свои ресурсы он пустит в ход против Ань Сюина, но в большей степени – весь свой осмотрительный, безжалостный интеллект, который не будет знать покоя и не отступит, пока Лукас Корта не получит желаемое. Ариэль почти жалеет бедолагу. Лукас прибегнет к принуждению силой внезапно, резко, не оставив возможности спастись. – Так что я могу сказать что вздумается. – На этот раз. Но она не чиста. Только что получила место в Павильоне Белого Зайца – и уже выдала особо секретную информацию; прямо перед носом у самого Орла Луны. Лукас никогда не одобрял того, что она стремилась к жизни и карьере за пределами семьи. Теперь, совершив это единственное маленькое предательство в пользу семьи, она дала брату преимущество, которым он воспользуется. Не сейчас. Не скоро. Но однажды, когда ему это будет больше всего нужно. Ради семьи. Всегда ради семьи. – Этот пирог… – Ариэль откусывает еще немного. – Где ты научился готовить?