Новая Жизнь, Комментарии
Шрифт:
6 ...Для восполнения их и был потом создан род человеческий.-- Эта легенда получила особое развитие в произведениях Бернарда Клервосского (ум. 1153) и Джованни Фиданца (Бонавентуры, ум. 1274). Бернард писал о том, что места в раю, которые образовались после падения Люцифера и его сторонников, пополняются душами праведников. Именно к этому преданию Бернард относит текст Соломона "Кто это восходит от пустыни...". Поэты "сладостного нового стиля", по-своему истолковывая данное предание, слагали стихи о том, что прекрасные дамы займут места падших ангелов (см.: Голенищев-Кутузов И. "Данте и
7 ...Десятое же как раз и возвещает единство и устойчивость Божественного начала.-- Здесь Данте объясняет устройство небес анагогически, т. е. вносит в космографию толкование, дозволенное лишь для библейских текстов.
8 ..."Небеса проповедуют славу Божью, и о делах рук Его вещает твердь".-- Псалтырь 18, 2.
9 ...Души возгораются любовью сообразно со своей готовностью ее воспринимать.-- Предрасположение к восприятию любви -- одна из основных идей "сладостного нового стиля". Об этом писал Гвидо Гвиницелли в своей канцоне "В благородном сердце всегда найдет свое убежище Амор" (Al cor gentil ripara sempre Amore). Здесь Данте говорит лишь о любви возвышенной, возбуждаемой двигателями неба Венеры.
10 ..."Сын мой, сила моя, сын Всевышнего Отца, презревший стрелы Тифея"...-- Ср.: "Энеида" I, 664--665. Данте сводит воедино христианскую и античную мифологию, придавая языческим текстам многосмысленное значение. Тифей здесь -- силы зла, чудовище, великан и дракон, низвергнутый в Тартар, олицетворение подземных адских сил. Это слияние христианского и языческого было свойственно Средневековью и в еще большей степени -- эпохе Возрождения.
11 ..."Сын мой, оружье мое, сила моя".-- Ср.: Овидий, "Метаморфозы" V, 365. Античный Амор уподоблен ангелу третьего неба.
12 В книге "О скоплении звезд"...-- Книга среднеазиатского астронома Аль-Фергани.
13 Эти двигатели порождают круговращение только тем, что его разумеют, и только в той сфере, которую каждый из них приводит в движение.-- Это значит, что небесные силы приводят в движение светила не физически, но одним проникновением в сущность их предопределенного движения ("их разумея"), т. е. энергией ментальной, касанием (контактом), а не механическим воздействием. Эти двигатели, или источники, энергии ограничены пределами своего определенного действия, заведуя одним из движений светила. Данте обращается в своей канцоне к ним, переходя с первого плана (буквального, в данном случае астрономического) к значениям моральному, аллегорическому и анагогическому.
14 Благороднейшая форма неба, несущего в себе начало этой пассивной природы...-- Небеса предрасположены к "благороднейшему" круговому движению, их материя вполне подчинена форме, образующей это движение (см.: "О небе и Вселенной" I, 6).
VI
1 ...Следовало бы повести речь об упомянутых небесах и об их двигателях...-- Ср. "Рай" (II, 127--129): "Исходят бег и мощь кругов священных, / Как ковка от умеющих ковать, / От движителей некоих блаженных".
2 ...Это и есть начало всех других способов убеждения, хорошо известное риторам.-- "Мы будем иметь внимательных слушателей, если обещаем говорить о вещах значительных и новых, пользуясь
3 ...Упомянутый [дух] не что иное, как постоянная мысль о том, как бы возвеличить и украсить новую даму, о которой идет речь...-- Т. е. Мадонну Философию, в которую превратилась "сострадательная дама" последних глав "Новой Жизни". Данте снова прибегает к персонификации: мысль оживает, как "некий дух", говорящий, судящий, убеждающий (система образов и выражений "сладостного нового стиля"). Дальше Данте называет "одну мысль душою, а другую -- духом". Они беседуют и спорят.
4 ...Память о прославленной Беатриче.-- Образ Беатриче превратился в воспоминание о прошлом: он уже не волнует сердце автора "Пира".
5 ...Подобно тому как городом мы называем тех, кто им управляет, а не тех, кто с ним борется, хотя и те и другие -- горожане.-- Это несколько неожиданное сравнение зиждется на горьком жизненном опыте: Флоренция -город тех, кто там властвует, т. е. Черных гвельфов, они и есть "город", в отличие от изгнанников, также граждан Флоренции. Данте говорит, что Беатриче все еще владела "твердыней его разума" и воля его ("согласие") была еще на стороне памяти об умершей, но движение неба Венеры уже склоняло его к новой любви, на этот раз к абстрактной красоте Философии.
6 ...Отстоит от нас на сто шестьдесят семь земных радиусов...-Минимальное расстояние от Венеры до Земли равно 542 750 милям. Эти сведения Данте почерпнул у Аль-Фергани.
7 Таково буквальное толкование первой части канцоны.-- Буквальное, или историческое, толкование указывает, по мнению автора "Пира", на прямое воздействие на него неба Венеры и его реально существующих, астрологически "доказанных", духовных двигателей.
VII
1 ...Чтобы можно было понять буквальный смысл первой части канцоны.-Данте вопреки запретам богословов позволяет себе применять систему четырех смыслов к стихам. Однако он не толкует последовательно все смыслы.
2 ...В первую очередь слова той стороны, которая проигрывала...-- Т. е. души, еще хранящей образ Беатриче.
3 ..."Живет как осел".-- Боэций, "Об утешении Философией" IV, 3.
4 ...Soave то же, что suaso...-- Это малоубедительное сопоставление Данте почерпнул, как показал Тойнби, из "Этимологического словаря" XIII в. Угуччоне да Пиза.
5 ...Рассуждает перед очами моей умственной страсти...-- Обычная для Данте персонификация. Подчеркивается, что новая любовь -- умственная страсть; эта страсть (в отличие от Амора в поэзии Гвидо Кавальканти) не разрушает душу, а спасает.
VIII
1 ...Приберегая главное на конец...-- Известный совет ораторского искусства (см.: "Риторика к Гереннию" III, 10).
2 ...Потом той, которая зарождалась.-- Сначала в канцоне, затем в комментариях Данте оправдывает и прославляет свою новую любовь, которую ему внушили двигатели неба Венеры, устранившие его прежнюю любовь к Беатриче.
3 ...Из души, ушедшей из этой жизни, в душу, в ней пребывающую.-- Это "метафизическое" оправдание неверности находим и в письме Данте к Чино да Пистойя (III), а также в письме к маркизу Маласпина (IV).