Новейшие приключения Петрова и Васечкина в горах Кавказа
Шрифт:
Около клёна все стояли притихшие, слушали шорох листвы и пение птиц.
– Поэты не умирают, они уходят в вечность, – высоким голосом произнесла Виктория. – Нам остаются следы их земной жизни, которые загадочны и таинственны. Так же таинственны, как и их кончина. Трагедия гибели Лермонтова не разгадана и доныне. Хотя историки восстановили все события, предшествовавшие его смерти, буквально по минутам. И тем не менее всё равно полно загадок. Дуэль, которая случилась внезапно. Извинения, которые не были произнесены. Поединок, который состоялся с немыслимым попранием кодекса, как будто его никто не воспринимал серьёзно. Быть дуэли или не быть,
– То есть точно неизвестно, где проходила дуэль? – не выдержал Васечкин.
– Сорок лет спустя после гибели Лермонтова комиссия установила место дуэли, – ответила Виктория. – И всё же многие специалисты до сих пор считают вопрос открытым. Но главное не это, а то, что вот уже больше века к месту, где стоит памятник, идут люди почтить память поручика Лермонтова – гениального русского поэта. И мы с вами туда тоже завтра отправимся. А сегодня разрешите на этом закончить.
Экскурсанты разразились благодарными аплодисментами. Виктория снова покраснела и быстро ушла. А ребята неспешно побрели обратно к гостинице.
– Всё-таки какая ужасная несправедливость, – сказала Маша, – ведь он был совсем ещё молодой… Представляете, сколько бы он ещё написал, если бы жил дольше…
– Хотя бы ещё лет десять, столько же, сколько Пушкин, – поддержал её Петров. – Вообще странно, неужели его не могли остановить… Столько же народу вокруг было. Все же понимали, что он гений. Если бы я там оказался, я бы никакой дуэли не допустил. И Лермонтов бы не был убит.
– Я тебе верю, Петров, – сказала Маша, – если бы ты там оказался, всё было бы иначе.
Васечкин шёл рядом, но в разговоре участия не принимал.
– А ты чего такой задумчивый, Васечкин? – поинтересовалась Маша. – Что-то не так?
– Да нет, – вздохнул Васечкин, – всё так. Просто подумал о том, что я не в том веке родился.
– И в каком же веке ты бы хотел жить?
– В девятнадцатом, конечно… Тогда были понятия о чести, дуэльные кодексы… Скажи, Петров?
– Да, несомненно, – как всегда поддержал друга Петров. – Совсем другое дело было.
– Да, не повезло вам, друзья, – съехидничала Маша. – Придётся мучиться с нами в двадцать первом. Без всяких дуэлей. А вон и наша «Жить просто». Интересно, её так назвали тоже в связи Лермонтовым? Здесь ведь всё с ним как-то связано…
– Очень даже может быть, – рассудительно ответил Петров. – Я не удивлюсь. Мы же видели, он на самом деле жил очень просто. И питался скромно. Кстати, что-то покушанькать сильно захотелось, правда?
– Ох, Петров! – покачала головой Маша. – О чём ты никогда не забываешь, так это о своём желудке.
– Да я бы с удовольствием забыл, – развёл руками Петров, – но он сам не даёт, постоянно о себе напоминает…
И они вошли в уютный ресторан гостиницы, где их ждал прекрасный ужин.
Глава четвёртая. Как поэт провёл свой последний день
На следующий день все вместе с Викторией отправились к подножию горы Машук, к месту дуэли поэта.
Семиклассники были молчаливы, и даже Васечкин, обычно очень словоохотливый, на этот раз помалкивал. Каждый по-своему ощущал трагедию, произошедшую в этих местах много лет тому назад, в далёком девятнадцатом веке.
– Лермонтов погиб на дуэли, которая произошла из-за ничтожного по нынешним понятиям повода, – как обычно волнуясь, рассказывала Виктория. – Как вы знаете, убийцей поэта стал его бывший товарищ по юнкерской школе Николай Мартынов.
Виктория остановилась, чтобы перевести дух.
Владимир Валерьевич воспользовался паузой, чтобы дополнить её рассказ.
– Наверное, ещё важно заметить, что и Лермонтов, и Мартынов бывали в доме генерала Верзилина, – заметил он. – Как и других молодых людей, их привлекали там три молодые барышни: Эмилия – 26 лет, Аграфена – 19 и Надежда – 15. Поэт ухаживал за старшей сестрой – Эмилией Александровной. И она поначалу была к нему весьма благосклонна, называла его просто – Мишель, они часто вместе прогуливались, но потом вдруг Эмилия отдала предпочтение Мартынову, который внешне был весьма красивым и обаятельным мужчиной. Так что одно это уже сделало их соперниками.
– Правда? – поразилась Виктория. – Я этого не знала.
– Об этом пишет Мартьянов в книге «Дела и люди века», вышедшей в тысяча восемьсот девяносто третьем году. Книга довольно редкая, так что не всем она известна, – пояснил Владимир Валерьевич. – Тот факт, что мадемуазель Эмилия предпочла Лермонтову красавца Мартынова, – несомненен. Об этом есть компетентное, и я бы даже сказал, беспристрастное свидетельство Чилаева, хозяина дома, который снимали Лермонтов и Столыпин в Пятигорске.
– Наш-то уел экскурсоводшу! – шепнул Васечкину Петров.
Но Васечкин только отмахнулся. Его сейчас не на шутку интересовали все детали этого трагического поединка.
– Я вас прервал, извините. Продолжайте, пожалуйста, – деликатно произнёс Владимир Валерьевич.
– То, что вы сказали, многое проясняет, – слегка покраснев, ответила Виктория. – Так вот, друзья, как пишет секундант Лермонтова князь Александр Васильчиков, как-то на вечере у генеральши Верзилиной поэт в присутствии дам отпустил новую шутку, более или менее острую, над Мартыновым, с которым, повторяю, они раньше были друзьями. Что именно он сказал, толком никто не расслышал. Эмилия Александровна Верзилина рассказывала, что Лермонтов называл Мартынова «горец длинный кинжал», и тому это очень не нравилось. После, выходя из дома на улицу, князь Васильчиков увидел, как Мартынов подошел к Лермонтову и сказал ему тихим и ровным голосом по-французски: «Вы знаете, Лермонтов, что я очень часто терпел ваши шутки, но не люблю, чтобы их повторяли при дамах». На что Лермонтов таким же спокойным тоном ответил: «А если не любите, то потребуйте у меня удовлетворения».
При этих словах Петров и Васечкин обменялись многозначительными взглядами.
Обоих всерьёз волновали эти драматические события. Они уже довольно много знали о дуэли после урока Владимира Валерьевича, но теперь, когда они непосредственно находились на месте, где проходил поединок, всё становилось куда более реальным, далёкое прошлое приблизилось почти вплотную. Роковая дуэль в устах взволнованной экскурсоводши обретала новые детали, и её участники явственно возникали перед глазами обоих друзей.