Новейшие приключения Петрова и Васечкина в горах Кавказа

Алеников Владимир Михайлович

– Мартынова возмутила острота, пущенная в его адрес поэтом, – продолжала раскрасневшаяся Виктория. – К сожалению, понятие чести в XIX веке имело и свои отрицательные стороны. Невинная шутка в то время могла стоить жизни. Больше ничего в тот вечер и в последующие дни, до дуэли, между ними не произошло. Во всяком случае ни князь Васильчиков, ни другие секунданты – Столыпин и Глебов – всерьёз эту ссору не восприняли, считали, что она совершенно ничтожна и мелочна. Все они до последней минуты были уверены, что ссора кончится примирением, и всячески пытались содействовать этому примирению. Все три дня до поединка. Но ничего из этого не вышло.

– Почему же? – не выдержал Васечкин.

– Трудно

сказать. Может быть, дело в том, что хотя формальный вызов на дуэль последовал от Мартынова, но слова Лермонтова «потребуйте от меня удовлетворения» тоже заключали в себе косвенный вызов. То есть нужно было решить, кто на самом деле из них двоих был зачинщиком и кому перед кем следовало сделать первый шаг к примирению. А никто, очевидно, не хотел этого признавать, ни Мартынов, ни Лермонтов. Друзья попросили Лермонтова, который не придавал никакого серьезного значения этой ссоре, временно удалиться из Пятигорска, чтобы дать Мартынову время успокоиться. Лермонтов согласился уехать на трое суток в Железноводск, в котором он тогда жил. Он и раньше часто бывал там для лечения или просто ради прогулки. И в том, 1841 году он с 8 июля также начал принимать там лечебные ванны. И на тот роковой вечер к Верзилиным поэт тоже приезжал из Железноводска, куда и сам собирался вернуться для продолжения лечения. А в его отсутствие друзья надеялись уладить это дело. Если вы будете в Железноводске, то непременно посетите там дом Карпова, в котором поэт жил в эти дни. Дом сохранился практически без изменений.

– Обязательно поедем туда, – сказал Владимир Валерьевич, – раз уж мы в этих местах, то, конечно, мы везде побываем.

– Вот и отлично, – улыбнулась Виктория. – Там, в Железноводске, 15 июля, то есть в день дуэли, поэта по его приглашению навестила его кузина Екатерина Быховец со своей тётей Обыденной, поэтом Дмитриевским, Львом Пушкиным и юнкером Бенкендорфом. Быховец вспоминает, что они все пошли гулять в рощу, Лермонтов при всех шутил и был весел, но когда они остались наедине, он, как она пишет, ужасно грустил и говорил загадками. Екатерина поняла, что что-то не так, но ей и в голову не приходила дуэль. Провожая своих приятелей, Лермонтов поехал с ними в немецкую колонию, в посёлок Каррас, в просторечии Шотландка. Поэт, кстати, очень любил эту дорогу. Сохранились его чудесные рисунки, где она изображена, а кроме того, он описывает её довольно подробно в поэме «Измаил-Бей».

И Виктория, откашлявшись и окончательно зарумянившись, прочитала:

В тот самый год, осенним днем,Между Железной и Змеиной,Где чуть приметный путь лежал,Цветущей узкою долинойТихонько всадник проезжал.Кругом налево и направо,Как бы остатки пирамид,Подъемлясь к небу величаво,Гора из-за горы глядит;И дале царь их пятиглавый,Туманный, сизо-голубой,Пугает чудной вышиной…

Виктория замолчала и оглядела притихших слушателей.

– Как вы красиво читаете! – сказала Маша.

– Спасибо! – смутилась Виктория.

– Васечкин у нас тоже красиво читает, – не очень к месту вставил Петров, за что тут же и поплатился.

Маша метнула в него негодующий взгляд и покачала головой, а Васечкин исподтишка показал кулак.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Викторию Владимир Валерьевич.

И она после порывистого вздоха продолжила:

– В лермонтовское время Шотландка была любимым местом прогулок так называемого водяного общества. Там очень часто устраивались пикники и гуляния. Гостей всегда с распростертыми объятиями встречала немка Анна Ивановна, у которой было нечто вроде ресторана. И в тот день, 15 июля, вся компания намеревалась после счастливого окончания дуэли, о которой не подозревала Быховец, так как дам старались не посвящать в подобные дела, поужинать вместе в товарищеском кругу. Друзья поэта надеялись, что, быть может, в Шотландке как-нибудь удастся примирить противников. Вот почему Лермонтов обязательно должен был там пообедать. Туда же пригласили и Мартынова. Мартынов приехал вместе с князем Васильчиковым. Противники вежливо раскланялись, но вместо слов примирения, которых все ждали, Мартынов напомнил о том, что пора дать ему удовлетворение, на что Лермонтов выразил свою полную готовность к поединку.

– А что он ещё мог сказать, – прошептал Петрову Васечкин, – я лично бы так же поступил.

– Васечкин, ты лично лучше бы помолчал, а? Мешаешь! – одёрнула его Маша.

– Так что эта трехдневная отсрочка ничего не дала, – продолжала тем временем Виктория. – Примирения не произошло. Друг Лермонтова Арнольди вспоминал, что ехал верхом в Железноводск, торопился, так как хотел попасть туда до того, как начнётся гроза. Огромные тучи уже застилали горизонт, начинало моросить. На полпути из Шотландки в Железноводск Арнольди встретил друзей Лермонтова Столыпина и Глебова на беговых дрожках. Они везли что-то накрытое платком. На вопрос, куда они едут, они ответили ему, что едут на охоту… На самом деле это были секунданты, и платком, скорей всего, прикрывался ящик с дуэльными пистолетами. Но Арнольди об этом не подозревал. Он приударил коня и пустился от них вскачь, так как дождь усилился. Немного позже он встретил ещё одни дрожки, там сидели Дмитриевский и Лермонтов. Он на скаку помахал им, и Лермонтов махнул ему в ответ. Это был последний раз, когда он видел своего друга живым. Екатерина Быховец в своём письме сестре рассказывала, что после весёлого обеда в Шотландке Лермонтов несколько раз поцеловал ей руку и сказал: «Кузина, душенька, счастливее этого часа не будет больше в моей жизни». Это было в пять часов. А в восемь уже пришло известие, что поэт убит.

Виктория сделал паузу, чтобы перевести дыхание.

Вокруг стояла полная тишина. Все молча ждали дальнейших подробностей роковой дуэли.

– Этот обелиск был установлен здесь, у подножия горы Машук, скульптором Микешиным больше ста лет назад, в 1915 году. Поскольку считалось, что дуэль произошла именно здесь.

– А на самом деле где? – удивился Васечкин.

– В советское время выяснилось, что на самом деле дуэль была в другом месте – у Перкальской скалы.

– А почему мы тогда здесь, а не там? – спросил Петров.

– Потому что обелиск переносить не стали, – развела руками Виктория. – По традиции все приходят именно сюда. И везде по-прежнему пишут, что поэт погиб именно тут.

– Инерция, – со вздохом заметил Владимир Валерьевич.

– Наверное, – согласилась Виктория.

И продолжила свой рассказ.

– Условия этой дуэли были по тем временам очень жёсткие. Противники должны были стреляться до трёх раз при барьере в 15 шагов.

Конец ознакомительного фрагмента.