Новое собрание химических философов

д'Иже Клод

Что же касается соответствия столь, казалось бы, различных богов, то здесь следовало бы заметить, что ещё Вячеслав Иванов в своей книге о Дионисе настойчиво обращал внимание на то, что боги древности не были «дискретны» (хотя подобная мысль могла прозвучать оригинально лишь в мире «победившего креационизма»). Одно божество легко перетекает в другое, заменяет, иначе говоря, субституирует его в отдельных случаях, нисколько не умаляясь при этом в своём качестве и потенции. Боги, полубоги, герои — все они лишь проявление универсальной Идеи. Это соответствует философии интегрального традиционализма, согласно которой, в отличие от формационной и прочих «современных школ», метафизика предшествует религии, а никак не наоборот.

Герма,

то есть изображение бога Терминуса, представляла собой каменный столп, заканчивающийся бюстом или головой (сначала бородатой, затем безбородой), у которой иногда было два или три лица. Древний вариант гермы отличался едва обозначенными руками и эрегированным фаллом. В последнем случае мы, вероятно, сталкиваемся с влиянием культа малоазийского бога Приапа, имевшего итифаллический облик и, разумеется, легко перетекавшего в образы других богов. Кабалистическое соответствие между Терминусом и Гермесом гораздо более чем очевидно, чтобы долее задерживать на нём своё внимание. Остаётся лишь заметить, что с помощью этого соответствия решалась сложная метафизическая задача соотнесения апейрона (беспредельного) с перасом (пределом). В позднем римском манифестационизме, который не мог не усвоить модные увлечения провинции, это божество выступало в роли примирителя и разрешителя двух несовместимых позиций: манифестационизма (основывающегося на отсутствии любых разрывов в бытии) и креационизма (признававшего разрыв фатальным, прежде всего между Творцом и тварью). С одной стороны, Терминус — граница. С другой стороны, он посредник (и здесь обнаруживается как раз-таки одна из основных функций Гермеса), для которого не существует здесь и там в абсолютном смысле этих слов (наверху, как внизу, внизу, как наверху). Терминус, если угодно, трагедия и причина гибели римского мира, пытавшегося совместить несовместимое, поместить Неведомого Бога, требовавшего единоличного себе подчинения, в пантеон перетекающих друг во друга божеств. — О.Ф.

(XVIII) Эжен Канселье в своей «Алхимии» производит имя голландского алхимика, «Сандерс» от фр. cendre, зола. Добрые авторы предупреждают, что золой (пеплом, прахом, порохом) нельзя пренебрегать ни в коем случае. — О.Ф.

(XIX) Фулканелли отмечает, что знание весов чрезвычайно важно. Впрочем, роль естества здесь превосходит во всех отношениях роль оператора. — О.Ф.

(XX) С точки зрения традиционного европейского гнозиса всё может быть названо субстанцией, всё — формой, всё — сущностью, поскольку речь идёт на самом деле о циклической иерархии форм. Первоматерия есть первая форма, несмотря на то, что на первый взгляд это только субстанция. — О.Ф.

(XXI) Согласно Традиции, человек был создан из красной глины. Именно в таком ключе следует понимать «Искусство горшечника» Киприана Пикольпасси. — О.Ф.

(XXII) Речь идёт о форме применительно к Деланию. Последнее обстоятельство необходимо соотнести с пониманием теургии у неоплатоников. — О. Ф.

(XXIII) Герметическая трактовка творения несколько отличается от классического западноевропейского креационизма, согласно которому Бог творит из ничто (фр. rien), а не из ничего (фр. néant). — О.Ф.

(XXIV) По-древнерусски калита — чаша. В XIII–XV вв. предполагалось, что калики хранили калиту то в Твери, то в Новгороде (см. об этом Рыбаков Б.А. Стригольники. — М.: Наука, 1993). Но и московский Великий князь Иван Данилович Калита был, согласно летописям, так богат, что сумел на сорок лет выкупить Русь у ордынского хана. — Прим. перев. Уменьшительное и столь привычное нам с детства русское слово калитка представляет собой обозначение двери в Сад Философов, где растёт их Дерево, дающее золотые плоды. Часто привычные нам вещи обнажают свой герметический смысл, стоит лишь прикоснуться к ним с чистым сердцем, пульсирующим и содрогающимся от подспудного знания истинного Естества вещей. — О.Ф.

(XXV) Архей — «жизненное начало» в терминологии древней медицины. — Прим. перев.

(XXVI) Foie — печень; feu — огонь. — Прим. перев.

(XXVII) Субъект Великого Делания — живой, «одушевлённый». — Прим. перев.

(XXVIII) Имя этого высокого Адепта, ставшего прототипом шекспировского Просперо из пьесы «Буря», можно кабалистически осмыслить как Арнольд из Новой Деревни, Арнольд из Нового Града, что мы и делаем вслед за Веков К.А. — О.Ф.

(XXIX) В настоящее время позитивистская наука склонна различать Луллия — католического святого проповедника, прославившегося своим обращением неверных, и Луллия-алхимика (псевдо-Луллия). — О.Ф.

(XXX) Библейский Тетраграмматон с добавлением одной буквы, с которой начинаются Божественные имена Seigneur (Господь) и Saveur (Спаситель). — Прим. перев.

(XXXI) В связи с этим характерны православные изображения одеянной в красное Софии, Премудрости Божьей с бородой и с крыльями. Таковое изображение, например, нам являет надвратная икона XVI в. на Зелёной башне Ипатьевского монастыря в Костроме. Мы это изображение приводим в настоящей книге. — О.Ф.

(XXXII) В латинском (Petra) и французском (Pierre) слово Камень женского рода. Правильно было бы переводить: Та, которая и есть достопочтенная Камень… — Прим. перев.

(XXXIII) VITRIOL; замечательно, что по-русски КУПОРОС можно прочитать так (с некоторым смысловым «сдвигом», не противоречащим сущности Делания; КАМЕНЬ УМНУЮ ПЕЩНО ОЧИСТИВ, РУДУ ОБРЕТЁШЬ СВЕТЛУ (СОЛНЕЧНУ). — Прим. перев.

(XXXIV) В. Б. Микушевич в своих лекциях в Московской гуманитарной академии (ныне ИЖЛТ) указывал на непереводимость названия Дантова послания и советовал сохранять латинское (либо вообще романское) его имя. — Прим. перев.

(XXXV) Правильное написание имени знаменитого французского галанта, бретёра и герметического философа, согласно Фулканелли и Эжену Канселье, таково: Савиньён де Сирано Бержерак. Фулканелли и Канселье полагают, что даже если Сирано и приписал себе аристократическое происхождение, то он его в конечном счёте, как это ни парадоксально прозвучит, заслужил, соделавшись сыном Вéдения, избранником Илии. — О.Ф.

(XXXVI) Сюда же с полным основанием можно отнести графа де Лотреамона (comte de Lautreamont), чей криптоним («в миру» — Исидор Дюкасс; 1846-?-!) есть прямая отсылка к творению «царя в нуле» (cyr-en-o), по выражению Э.Канселье. — Прим. перев.

(XXXVII) Античные географы, а также историки часто описывают скифские (впоследствии русские) земли, баснословно богатые золотом. Впрочем, европейская часть России никогда не отличалась каким-либо преимуществом относительно других земель в том, что касается естественного нахождения самородного золота. Согласно преданиям этих авторов, аримаспы, одноглазые великаны скифских земель, похищают золото из-под грифов. Нет никакого сомнения, что речь здесь идёт о рецитациях древнейших алхимических текстов либо изустных преданий, не дошедших до нашего времени. Подробнее этот вопрос мы рассматриваем в нашей «Священной Артании»: Фомин Олег. Священная Артания. — М.: Вече, 2005. — О.Ф.