Новогодние неприятности, или Семья напрокат
Шрифт:
Дезориентированная, я перестаю различать звуки, игнорирую вспышки фотоаппаратов, которые должны нас слепить, и полностью сосредотачиваюсь на смелых дразнящих прикосновениях.
Примеряю на себя образ желанной женщины, к ногам которой мужчина готов положить целый мир, и хотя бы один вечер не хочу думать о том, что все это — фальшь.
Глава 18.3
— Шикарный костюм. Проголодалась?
Убедившись, что я окончательно и бесповоротно растаяла, Демьян все-таки выпускает мою пылающую конечность. Правда, выдерживает без физического контакта не дольше пяти секунд и вскоре
— Не знаю.
Прислушавшись к собственным ощущениям, я неопределённо мотаю головой. Возможно, стоило бросить в рот что-нибудь существенное соленого крекера, но нервы все ещё продолжают убивать аппетит. Они скручиваются тугим комком за грудиной и запускают электрические импульсы там, где Демьян меня касается.
— Только не говори, что ты на диете! Здесь просто божественные десерты.
— Я и диета, Ларин? Серьезно? По-моему ты меня с кем-то путаешь.
Я постепенно обретаю уверенность и теперь смеюсь звонко и искренне, окунаясь в нахлынувшие воспоминания. И в школе, и в универе, когда мы заскакивали после занятий в Мак, я набирала полный поднос еды. Каким-то непостижимым образом уничтожала большую упаковку картошки фри с тремя сырными соусами, в два счета проглатывала огромный гамбургер и отправляла ухмыляющегося Демьяна за пирожком с вишней и стаканчиком мороженого. При этом умудрялась не поправляться и периодически вызывала приступы зависти у голодающих одногруппниц.
— Обожаю девушек, которые не считают лишние калории и могут съесть кусок пиццы ночью.
От незамысловатого комплимента стайка бабочек снова активизируется в животе, и я шагаю легко, словно парю над полом. Правда, в эйфории я пребываю не долго. Приземляюсь жестко на землю, сталкиваясь взглядом с бывшей Ларина.
Инесса расположилась за одним из дальних столиков, и мне до одури хочется ее выгнать, пусть она и не сделала ничего плохого. Она всего навсего цедит из запотевшего стакана апельсиновый сок и о чем-то беседует с Алисой. Губы Инны накрашены привычной алой помадой, волосы собраны в причудливую высокую причёску. Ее лишенное грамма жира тело облепляет узкое синее платье, и я не могу не признать, что цвет индиго очень выгодно оттеняет ее светло-голубые глаза.
— Юль, ты побледнела. Все хорошо?
— Я в порядке.
Вру, конечно, прижимаясь всем корпусом к Демьяну, а через пару секунд его от меня оттесняет толпа однокурсников, и мне не приходится больше притворяться. В это мгновение я могу недовольно кривить губу, изрыгать мысленные проклятия и рисовать на лбу у Инессы воображаемую мишень.
Глава 18.4
— Юля, добрый вечер. Чудесно выглядишь.
Это Лебедев бесшумно подкрадывается ко мне со спины, пока я мысленно распиливаю Инну на две части, и не дает заскучать. Конкурент Ларина относится к той породе мужчин, на которых хочется смотреть и которым хочется подчиняться. Волевой подбородок, упрямые скулы и мудрость, застывшая на дне проницательных серых глаз.
Неизменная белоснежная рубашка облепляет широкие мощные плечи, букет ромашек, скромно ютившийся в его крупных руках, плавно перекочевывает ко мне, и вызывает на лице осторожную улыбку.
Я благодарна Никите за то, что обошелся без протокольного веника с меня ростом.
— Поздравляю с помолвкой.
— Спасибо.
Выдаю несмело, пока Лебедев сгребает меня в охапку, и думаю, что фотографии наших объятий непременно заполонят новостную ленту. Так уж положено у политиков — держать хорошую мину при плохой игре, имитировать дружбу с соперником, жонглировать обещаниями, словно разноцветными шариками.
— Выдыхай. У вас с Демьяном радостное событие, а ты едва не лопаешься от напряжения.
Отстранившись, Лебедев отступает на шаг и не спешит к жене и двум сыновьям, с аппетитом накинувшимся на закуски. Убедившись, что никто не слышит, он произносит негромко, но четко.
— Ревнуешь жениха? Зря. Его бывшая супруга в подметки тебе не годится.
— Но…? — прижав нежные цветы к груди, я с трудом ворочаю неповоротливым языком и не решаюсь спорить. Черное гадкое чувство, действительно, опутало меня прочной сетью.
— Как узнал? Да у тебя на лбу все написано. Выше нос, будущая Ларина. Демьяну с тобой повезло. Он не дурак, понимает.
Повергнув меня в состояние шока, Никита напоследок стискивает мой локоть и направляется к семье, я же прислушиваюсь к собственным ощущениям. Странно, но его слова вселяют уверенность и сбрасывают часть груза с плеч.
— Привет, мелкая! Когда ты успела повзрослеть?
— Какая ты у нас красавица, Люлька!
Следующими эстафету поздравлений перенимают братья. Сережка с Артемом по очереди целуют меня в щеку и дергают за бережно уложенные стилистом локоны, прямо как в детстве, отчего бусины слез застывают на ресницах. Немного неуклюжие, но такие трогательные, они желают мне женского счастья и требуют племянника, и я едва не расклеиваюсь от топящих меня эмоций.
Шмыгаю носом и смешно закусываю губу, чтобы не расплакаться. Скорее всего, напутствие от родителей я банально не вывезу и устрою посреди ресторана настоящую Ниагару.
— Здорова, парни! Я украду у вас Юлю, ладно?
По обыкновению, спасает Демьян. Пожав руки братьям, он по-хозяйски обнимает меня за плечи и ведет к столику, где сидят Инна с Алисой. Шепчет что-то ободряющее и окутывает каким-то домашним теплом.
— Потерпи немного. Отбудем официальную часть и свалим, как только Ленчик даст отмашку.
Мазнув губами по моему виску, Ларин выдвигает для меня стул, накладывает в тарелку канапе и греческий салат, наливает в стакан сок. Все это выходит у него, на удивление, гармонично и естественно. Как будто его жест — не тщательно выверенная стратегия и мой комфорт, на самом деле, много для него значит.
— Привет, малышка.
— Привет, Юля. Ты такая красивая. Как принцесса из сказки.
Восторженно щебечет Алиса, а я, растрогавшись, целую ее в макушку и, кажется, слышу, скрежет идеальных Инкиных зубов. Несмотря на витающее в воздухе неудовольствие, Инесса старательно давит из себя улыбку, больше похожую на оскал, и что-то неразборчиво бормочет.
Наверное, это должен был быть комплимент моему костюму.
— Юлия и Демьян, поздравляю вас с помолвкой. Пусть этот серьезный шаг приведет вас к счастью и большой любви…
Кто-то из одногруппников Ларина берет слово и произносит длинную речь, на середине которой я благополучно теряюсь. Судорожно осушаю стакан с соком и сосредоточиваюсь на пальцах Демьяна, рисующих большие и маленькие круги на моей ладони. Маленькие искорки-разряды согревают кожу и позволяют вернуть баланс.
Дальше вечер течет без сучка и задоринки. Гости рядом с нами постоянно сменяются, засыпая нас разными пожеланиями — искренними, пафосными, витиеватыми. Кто-то даже умудряется притащить громоздкую статуэтку слона, вызывающую у меня ступор и недоумение.