Новогодние неприятности, или Семья напрокат
Шрифт:
— Как прошел твой день?
— Нормально. С Женькой сбились с ног. Столько заказов, ты не представляешь! Кому «Наполеон» подавай, кому эклер с заварным кремом, кому сметанник. А твой?
— В заботах. Кому крышу почини, кому оборудование новое достань под конец года. Бардак, в общем.
Ухмыляюсь, вспоминая, как рьяно директор лицея требовала десяток новых компьютеров, и тянусь к Юлиному рту, чтобы стереть карамель большим пальцем.
— Добрый вечер.
В лучших традициях дешевой мелодрамы нашу идиллию нарушает Инесса. В отличие от Сладковой выглядит,
На ее лбу крупными буквами написано неудовольствие, видимо, рассчитывала, что на катке мы будем втроем. А мне хочется громко смеяться от этих рассыпавшихся в прах иллюзий.
— Здравствуй.
Цежу нейтрально и первым шагаю к пункту проката коньков. Протягиваю хмурой кассирше деньги и помогаю Алисе зашнуровать ботинки. Проверяю узлы, чтобы ничего не болталось, потом обуваюсь сам.
Лиса едва не подпрыгивает на месте от нетерпения, Юля бойко постукивает лезвием, и только Инна не разделяет всеобщего возбуждения. Скучающе поглядывает на длинные красные ногти и, возможно, жалеет, что подписалась на эту авантюру.
— Ну, что, поехали?
Игнорируя Инессино безразличие, Сладкова лукаво подмигивает Алиске и первой ступает на гладкую поверхность. Легко отталкивается ото льда и скользит так грациозно, что мне становится стыдно за свою неуклюжесть. На коньках я езжу, как косолапый медведь или неповоротливый слон, чудом не сшибая проносящихся мимо людей.
— Папочка, как же здорово!
Лиса, напротив, попадает в родную стихию и катит очень уверенно. Выписывает вокруг меня круги и фонтанирует неиссякаемой энергией. А я ради ее лучезарной улыбки готов и терпеть эти маленькие неудобства, и даже взять пару уроков, чтобы в следующий раз догнать Юлю и вместе с ней исполнить пару немыслимых пируэтов.
Время на этом островке кутерьмы и веселья летит с космической скоростью. Мороз незлобно щиплет кожу, но мы его не чувствует — пышем жаром и оттираем катящийся по вискам пот. Алиса гоняет туда-сюда бодрым моторчиком, Сладкова выделывает какой-то сложный поворот и победоносно вскидывает ладонь вверх. И я так глубоко погружаюсь во все эти кружева и ледяные брызги, вихрем взмывающие от острого лезвия, что упускаю момент, когда Инна удаляется с катка.
Угрызений совести не испытываю. Куда больше меня волнует, что две важные женщины в моей жизни светятся от блаженной эйфории.
— Накаталась? — спрашиваю у повисшей на моей руке дочери и с удивлением кошусь на телефон — прошло почти два часа.
— Накаталась.
— Голодная?
— Ага.
Алиса кивает и обнимает подъехавшую к нам Юлю, так что к бортику мы движемся немного уставшие, но до чертиков довольные. Инна уже успела переобуться и теперь смахивает с жилетки несуществующие пылинки, пока мы сдаем в прокат коньки и тщетно пытаемся привести себя в порядок.
У меня шапка сползла набок, у Юли локоны прилипли к щекам, у Лисы развязался шарф. Но это все сущие пустяки по сравнению, с тем искрометным жаром, пылающим в груди.
— Юль, красота какая, смотри!
Забыв, что покатушки затевались, чтобы сблизиться с матерью, Алиса хватает Сладкову за руку и тащит ее к палатке с сувенирами, объясняя что-то с энтузиазмом. Мы же с Инной замираем на небольшом отдалении и неловко молчим.
В моем арсенале закончились подходящие темы для непринужденной беседы, зато бывшей супруге есть, что со мной обсудить.
— Я получила от твоего пиар-агента приглашение на церемонию помолвки, — высекает подчеркнуто официально и трет подушечкой пальца ладонь. — Это… неожиданно. Не думала, что ты так быстро окажешься готов к новым отношениям.
— Быстро? Я знаю Юлю много лет. Она хозяйственная, ответственная, серьезная…
— Не чета мне, ты хотел сказать, — морщится, как от зубной боли, Инесса и в защитном жесте сцепляет руки в замок. — Избавь. Я поняла. Мне пора, поеду. В следующий раз лучше посидим где-нибудь в кафе.
Пытается сохранить остатки собственного достоинства и треплет подошедшую Алису по плечу, с усилием выдавливая «до встречи, зайчонок».
— Пока, мам, — растерянно роняет дочка, но быстро переключается на положительные впечатления, демонстрируя приобретение. — Красивый?
Протягивает фигурку хрустального ангела с аккуратными крыльями и неосознанно льнет к обнимающей ее Юле.
— Очень.
Глава 18.1
Юля
— Вот это примерь, Юль.
Вчера пиар-агент Демьяна, Ленчик, в пух и прах раскритиковал простое серое платье, которое я собиралась надеть в ресторан на помолвку, и теперь вместе со мной ходит по модным бутикам. Недобро щурится, отвергая скромные наряды, скептически выгибает бровь и упорно изображает из себя фею-крестную, решившую превратить замарашку-Золушку в настоящую принцессу.
— Нет, Лень. Это явный перебор.
Внимательно изучив персиковое облако с рукавами-фонариками и длинным шлейфом, я возвращаю его обратно на вешалку и упрямо шагаю мимо стеллажей с рюшами, кружевом, стразами. От всего этого великолепия нещадно режет глаза, хочется кофе, хот-дог и на ручки. Ноги гудят от намотанных метров, и я почти решаюсь поставить вопрос ребром и отправить Парфенова в далекие дали, когда взгляд падает на изящный брючный костюм, спрятавшийся в самом углу.
Широкие брюки, завышенная талия, длинный пиджак. Глубокий темно-синий цвет. Ничего лишнего.
— То, что надо!
Вцепившись в находку, я едва не бегом припускаю в сторону примерочных и мысленно затыкаю уши, чтобы не слышать Ленькиных возражений. В кабинку влетаю так, словно за мной гонится одержимый маньяк или стадо бешеных собак, и торопливо задергиваю шторку.
— Я в домике.
Подмигиваю своему усталому отражению и уже не спеша переодеваюсь. Ткань приятно льнет к телу, подчеркивает все, что нужно, и скрадывает недостатки. Даже если Парфенов выразит свое категоричное «фи», я все равно куплю этот костюм.