Новопотемкинские события
Шрифт:
– У тебя, вернее, твоего ведомства тоже есть план по поимке внутренних и внешних врагов?
– Всё шутим, Демид Демидович?
– А ты по-прежнему точно и конкретно не можешь ответить ни на один вопрос, – уточнил Горемыков.
– Слово – не воробей, – произнес Антохин, – но можно вылететь за иное слово, как воробей.
– Гм, хорошо сказано, – одобрил слова Антохина Горемыков.
После короткой паузы он продолжил:
– Как там с этим Крестовским?
– Ищем, – уклончиво ответил Антохин.
– Ищете?..
– Стараемся, как можем.
– Значит, плохо можете, лучше надо стараться! – настаивал Горемыков, зло смотря на Антохина.
– Скажу еще, что было недавно время, когда он вам помогал… – напомнил Горемыкову Антохин.
– Что-о?.. – обозлился Горемыков. – Ну, да, было раньше… Да, было… Он помогал мне раньше, да… Мавр свое дело сделал… Но потом он против меня стал, ясно? И тут же прокуратура обнаружила ряд совершенных им преступлений.
– Прокуратура обнаружила эти преступления недавно или когда Крестовский вам помогал?
Услышав последний вопрос Антохина, Горемыков застыл с протянутой ко рту рукой: конфета так и не попала в рот, лицо мэра внезапно покраснело от гнева, а цепкие и серые глазки впились в майора, будто хотели его уничтожить.
Антохин сидел напротив Горемыкова с непроницаемым лицом, делая вид, что не замечает гнева хозяина кабинета.
После долгой и тягостной паузы, во время которой лишь несколько раз звонил телефон, а оба собеседника не двигались и напряженно молчали, Горемыков предпочел резко сменить тему разговора:
– Так… У нас в Новопотемкино ряд мероприятий намечается: выборы меня… тьфу, выборы мэра, приезд министра из Москвы, строительство аэровокзала и спорткомплекса.
– Знаю, насчет безопасности будет всё спокойно, – заверил Антохин.
– Точно?
– Точнее не бывает.
– Вопросов много, а ты помалкиваешь, – проговорил недовольно Горемыков. – Меня беспокоит эта горстка недовольных экстремистов, которые постоянно выходят на митинги.
– Не надо беспокоиться, мы их разгоним.
– Да? Как недавно было? Два ведра зубов и пять ведер крови?
Антохин недовольно поморщился:
– Ну, зачем так… Недовольных мы быстро уберем с улиц.
– Но как их заставить не выходить на улицы?
– Поставим посты милиции у домов некоторых митингующих, которые ранее выходили на улицы.
– Мало!.. Как вовремя распознать, кто за меня, а кто против? – допытывался Горемыков, пристально глядя на непроницаемое лицо майора.
– А вот это очень и очень сложно, Демид Демидович… Сегодня он молчит и сидит дома, а завтра на улице с плакатом, лозунгом, но мы работаем, у нас масса агентов, информацию мы собираем.
– Тут еще кампания по борьбе с коррупцией намечается, – вздыхая, продолжал Горемыков. – Должен ты нам здесь помочь…
– Эта кампания, кажется, никогда не закончится, – усмехнулся Антохин.
– Я не об этом, – махнул рукой Горемыков, – надо организовать рейды по больницам, поликлиникам, школам, институтам, магазинам, надо искать взяточников! Ясно тебе?.. На транпспорте поискать, понял? Есть же водители, которые не дают билетов пассажирам?
Есть же врачи-рвачи? Продавщицы, обвешивающие клиентов? Нужно поймать их всех и сообщить в Москву: мы боремся!
Антохин снова усмехнулся, на мгновение его голубые глаза заблестели, чуть ожив:
– Да, Демид Демидович, далеко пойдете, если вас не остановить!
– Понравилась идея?
– Естественно, словно в нашей конторе раньше работали.
– Нет, я раньше служил в армии.
– А костюм на вас очень хорошо сидит, – одобрил костюм мэра Антохин.
– Да? – Лицо Горемыкова расплылось в широкой улыбке. – Правда, многим костюм мой нравится, но некоторые советуют поменять цвет костюма, но мне нравится серый цвет.
– Для кого серый цвет – признак стандарта, однобокости, серости, а других он украшает.
– Ладно, мы отвлеклись от дела… Гм, анекдот вспомнил один: «Один спрашивает другого: „Я тебя отвлек от дела или от тела?“» Дела с поимкой разных взяточников, значит, организуешь… Безопасность на выборах, по приезде министра… Еще висит на мне это проклятое строительство, по ночам даже мне снится!
– Ночью сексом займитесь, тогда строительство сниться не будет.
– Остришь, майор! – бросил недовольно Горемыков.
Горемыков при упоминании о сексе наморщил брови, вспомнив недавний домашний скандал и свою сексуальную неудовлетворенность в течение целой недели. Дело в том, что ему надоело дома консультировать жену по поводу дел ее фирмы «Надежда», а она приставала к нему по разным рабочим вопросам каждый вечер, что его очень раздражало. В отместку жена лишала Горемыкова тихих сексуальных радостей, что вовсе выводило его из себя.
«Сколько можно ходить к проституткам? – подумал Горемыков, вспоминая большую грудь жены. – Сколько мне мучиться, вникать в дела ее фирмы, отвечать на вопросы моей жены Юлии вместо того, чтобы вечером дома заняться с ней сексом?»
– Сам-то женат? – спросил гостя Горемыков.
– Да.
– И доволен?
– Пока не жалуюсь.
– М-да… – Горемыков предпочел далее не говорить о сексе, переводя разговор в деловое русло:
– Мне жалуются, что ученых ты сажаешь, как-то следует осторожнее работать!
Лицо Антохина помрачнело.
– Не согласен я, – твердо ответил он, глядя холодно на мэра.
– Ладно, не злись, каждый из нас делает свое дело, – как можно мягче сказал Горемыков, желая больше не расстраивать Антохина, – а что случилось в ресторане «Привет, товарищ»?