Новороссия. Реквием по любви
Шрифт:
– А мама и Дима?
– попыталась освободиться от объятий Зинаиды девушка.
Но та крепче обняла её и затараторила, увлекая из квартиры в подъезд:
– Пойдём, пойдём, не смотри туда…
Дарина позволила себя увести. Ноги двигались, словно чужие и всё тело вдруг стало громоздким и непослушным.
Она оглянулась.
Из их квартиры доносились чужие деловитые голоса, кто-то куда-то звонил:
– Переполнен? А что нам делать тогда? Во двор? Хорошо, вынесем.
Дальше она не разобрала, рядом опять
– За дверь ты не беспокойся, Михалыч обещал починить. Мы ж на улицу с утра вышли, как увидели провал, сразу побежали к вам. Стучали-стучали, никто не отпирает. Пришлось ломать. Ай-яй-яй, такие хорошие люди. Вот беда какая!
– она сорвалась на причитания.
Лучше бы молчала.
Первым делом соседка завела её в ванную и помогла смыть кровь. Девушка как будто во сне делала всё, что скажут. Потом зашли на кухню. Сын соседки налил всем чаю.
Дарина долго и старательно мешала ложечкой, но не пила. Зинаида села напротив, видно было, ей очень хочется утешить осиротевшую, но не знает как.
– Мы с твоей мамой, можно сказать, с детства дружили, вместе росли.
– Зинаида заплакала низким грудным голосом, спрятав побагровевшее лицо в скомканный платочек.
– Если что, поможем. Не чужие всё-таки люди.
У Дарины не было слёз. Она остановившимся взглядом смотрела перед собой. Шок ещё не миновал.
Старенькая «скорая помощь» приехала за телами к полудню. Сказали, чтобы приходили хоронить в тот же день, электроэнергии в морге нет, холодильники почти не морозят. Обратно по квартирам тела не развозят: с бензином проблемы.
***
До морга пришлось добираться пешком: автобусы не ходили. Шли по пустому, будто вымершему городу. Многие покинули его: устремились в безопасные места - кто в Россию, кто по Украине.
Возле морга оказалось неожиданно людно: стояли кучками, настроение у всех подавленное, слышался плач.
Зинаида обратилась к Дарине:
– Ты побудь здесь. Я схожу. Переодеть надо твоих. Взяла у вас вещи в шкафу…
Девушка потерянно кивнула. Соседка грузно вразвалку поспешила через двор, зажав пакет с одеждой в пухлой руке.
Ждать пришлось не больше часа. Дарина ждала бы вечность, только б не забирать маму и брата, чтобы они вышли сами, живые и невредимые. Слёзы душили, она вытирала их отсыревшим платочком. Вдруг подумалось, что лицо сейчас покраснело и распухло, но тут же отстранённо удивилась, что в случившемся горе переживает о такой ерунде как внешность.
Подошла тётя Зина, сказала тихонько:
– Пойдём, Дарина, всё готово.
Как не хотелось идти! Девушка глубоко вздохнула и заставила себя сделать шаг, потом другой. У входа пришлось задержаться, пропуская выносящих гробы. Послышался горький плач и причитания женщин.
Дарина будто заново осознала, что и ей сейчас предстоит увидеть близких…
Их встретил парень в рабочем халате синего цвета, спортивных штанах с тремя белыми полосками и грязных сношенных кроссовках.
– За кем?
– спросил коротко, равнодушно.
– Сотниковы. Мать и сын, - ответила Зинаида.
– Ждите, - обронил и ушёл.
Дарина с тяжёлым сердцем смотрела в проход, куда ушёл работник морга. И вот он появился, толкая перед собой старую медицинскую тележку, на которой лежала…
Девушка ахнула, увидев самого родного, близкого и в то же время совсем чужого ей человека в таком непривычном виде, неожиданно маленького роста.
Следом вывезли брата. Его голову закрывал слой бинтов, через который всё равно проступила сукровица.
Знакомые и одновременно чужие лица родственников сводили с ума, слёзы застилали глаза.
Тем временем в помещение с улицы зашёл худой мужчина. Судя по виду, любитель выпить в любое время и в любом количестве.
– Заносить?
– спросил он у Зинаиды.
– Заноси, - ответила та.
Мужик вышел и вскоре вернулся с напарником. Они несли гроб - обычный из плохо обструганных досок. Вернулись, занесли второй, поменьше.
– Перекладывайте, - сказал парень в синем халате.
Мужики принялись за работу. Один подхватил тело женщины под коленки, второй взялся за подмышки. Переложили, поправили платье.
– Я выбрала серое однотонное, - сказала Зинаида.
– Остальные в цветочек, не подходят, яркие слишком. Диме костюм взяла. Переодели здесь, помыли, конечно…
Дарина слышала и видела всё как в тумане. Через заплаканные глаза заметила, что волосы у мамы мокрые и зачёсаны назад. Она никогда их так не зачёсывала. Эта мелочь рванула сердце по живому.
Переложили тело мальчика.
Оба гроба накрыли крышками. Работник морга споро забил по два гвоздя - в изголовьях и у ног.
– Выносим?
– спросил худой мужик.
Зинаида кивнула.
На улице соседка быстро сторговалась с водителем старенького микроавтобуса, чтобы отвёз на кладбище. Похоже, мужчина этим подрабатывал.
После того, как поставили в салон гробы, Зинаида и Дарина забрались следом. Внутри сильно пахло копчёной рыбой. Водитель с громким лязгом захлопнул задние двери, стало темно. Так и ехали, в темноте, молча, сидя на запасном колесе, придерживая руками гробы, чтобы те не елозили по салону. Через какое-то время машина остановилась. Раскрылись двери, запустив яркий дневной свет.
Погост встретил тишиной, однако на его краю народу было немало, как и возле морга. Здесь хоронили погибших.
Вытаскивать гробы помогал угрюмый парень, который ехал в кабине микроавтобуса.