Новые арабские ночи
Шрифт:
Председатель не ответил ничего ни словом, ни знаком. Он стоял, понурив голову, и хмуро глядел в пол, как будто чувствуя на себе упорный и беспощадный взгляд принца.
— Господа, — продолжал Флоризель уже своим обычным тоном, — вот этот человек долго увертывался от меня, но сегодня, благодаря доктору Ноэлю, он у нас в руках. Всех его преступлений мне не пересказать, а вам не переслушать, но я убежден, что если бы в канале, в котором он сейчас выкупался, была не вода, а только кровь его жертв, то этот презренный негодяй был бы не суше, чем вот как он есть теперь. По поводу одного из его злодеяний я желаю, чтобы были соблюдены все формы, требуемые правилами чести.
Когда Брэкенбюри и майор О'Рук, к которым эти замечания были специально обращены, дали свое одобрение, принц Флоризель сказал председателю:
— Поскорее, сэр, выбирайте себе клинок и не заставляйте меня ждать. Мне страшно хочется поскорее это дело кончить раз навсегда.
В первый раз после того, как он был схвачен и обезоружен, президент поднял голову и заметно ободрился.
— Значит, мне можно будет защищаться? — с живостью спросил он. — И моим противником будете вы?
— Да, я имею в виду удостоить вас этой чести, — ответил принц.
— О, превосходно! — воскликнул председатель. — Кто может знать заранее, что случится на поле битвы? И, кроме того, я положительно в восторге от прекрасных поступков вашего высочества. Пусть даже со мной случится самое худшее, я все же умру от руки благороднейшего джентльмена во всей Европе.
Тот, кто держал президента, теперь отпустил его, и президент, подойдя к столу стал внимательно выбирать себе шпагу. Он сделался вдруг очень важен и казался вполне уверенным в своей победе.
Такая самоуверенность смутила свидетелей, и они стали просить принца еще раз обдумать свое решение.
— Это не фарс, господа, — ответил принц, — и я думаю, что могу вам обещать скорый конец.
— Берегитесь, ваше высочество, чтобы как-нибудь не промахнуться, — сказал полковник Джеральдин.
— Джеральдин, — отвечал принц, — когда же это было, чтобы я пасовал в деле чести? Да и наконец, мой долг перед самим собой убить этого человека, и я его убью.
Председатель выбрал, наконец, себе шпагу и объявил о своей готовности жестом, который не был лишен некоторого благородства. Близкая опасность и прилив храбрости даже этому отъявленному негодяю придали вид мужества и, если угодно, известную грацию.
Принц выбрал себе шпагу, не глядя. Взял первую попавшуюся.
— Полковника Джеральдина и доктора Ноэля я попрошу подождать меня в этой комнате. Майор О'Рук, вы человек пожилой и с установившейся репутацией, позвольте мне поручить господина председателя вашему благосклонному покровительству. Поручик Рич будет секундантом у меня; он молод и едва ли успел приобрести особенную опытность в подобных делах.
— Ваше высочество, — сказал Брэкенбюри, — для меня это такая честь, такая честь, что я и выразить не могу, как я высоко ее ценю.
— Хорошо, — отвечал принц. — А я со своей стороны постараюсь выступить вашим другом в каких-нибудь более важных обстоятельствах.
Он вышел первый из комнаты и пошел впереди всех вниз по кухонной лестнице.
Двое оставшихся отворили окно и стали в него глядеть, стараясь не пропустить ни одной мелочи из разыгрывавшихся событий. Дождь перестал. Почти совсем рассветало, в кустах и деревьях сада чирикали птицы. Принц и его спутники были видны до тех пор, пока они шли по аллее между двумя стенами густой зелени, но на первом же повороте встретилась купа деревьев и закрыла их своей листвой. Только это и видели полковник и доктор, сад же был так велик, и место боя находилось настолько далеко от дома, что до их ушей не мог долетать стук перекрещивающихся клинков.
— Он повел его как раз к самой могиле, — сказал с содроганием доктор Ноэль.
— Да поможет Бог правому делу! — воскликнул полковник.
Оба замолчали, ожидая исхода дуэли. Доктор дрожал от страха, а полковник обливался потом. Прошло довольно много времени. День сделался заметно светлее. Птицы в саду расчирикались совсем громко. Только тогда, наконец, послышались за дверями шаги возвращавшихся. Полковник и доктор разом устремили на дверь свои взгляды и увидели входящих принца и двух индийских офицеров. Правому делу Бог помог.
— Мне очень совестно за свое волнение, — сказал принц Флоризель. — Подобная слабость совершенно мне не к лицу, но меня все время раздражало и изводило хуже всякой болезни, что эта проклятая собака продолжает жить на свете и никак нельзя ее истребить. Его смерть меня освежила лучше, чем если бы я крепко выспался за эту ночь. Взгляните, Джеральдин, — продолжал он, бросая на пол свою шпагу, — это кровь человека, который убил вашего брата. Ее вид должен быть для вас приятен. Но как странно устроен человек, — прибавил он. — Не прошло и пяти минут, как я исполнил свою месть, а уже начинаю спрашивать сам себя, достойно ли и вообще имеет ли смысл отмщение в здешней временной жизни? Он делал зло. Кто может это зло исправить и загладить? За время своей жизненной карьеры он составил себе громаднейшее состояние (между прочим, ему принадлежит этот самый дом, где мы находимся) — и эта карьера навсегда оставила свой след в судьбе многих людей. Я отмстил, но не могу сделать бывшее не бывшим; брат Джеральдина не воскреснет, и тысяча других, кого этот человек развратил и обесчестил, останутся развращенными и обесчещенными. Жизнь человека — такой пустяк, а между тем какие широкие возможности она открывает! Увы! — воскликнул принц. — Кажется, ничто в жизни не приносит такого разочарования, как достижение цели, как исполнение задуманного.
— Совершился Божий суд, — возразил доктор. — Я так на это смотрю. Для меня, ваше высочество, этот урок особенно тяжел, и я со страхом жду своей очереди.
— Что я такое говорил сейчас? — воскликнул принц. — Я не дело говорил. Виновного я наказал, а около меня есть человек, который поможет мне загладить сделанное зло. Да, доктор Ноэль! У нас с вами впереди много дней для трудной и почетной работы, и если мы ее сделаем, то вы с избытком искупите все ваши прежние грехи.
— А пока позвольте мне пойти и похоронить моего старого друга, — сказал доктор.
Таков благополучный конец рассказа, — говорит мой ученый араб. — Разумеется, принц не позабыл ни одного из тех, кто ему помог в этом большом деле. Своим влиянием и авторитетом он сильно двигал вперед их карьеру, а его благосклонная дружба вносила много очарования в их частную жизнь. Если бы собрать и описать, — продолжает мой араб, — все случаи, в которых принц играет роль Провидения, то написанными книгами наполнился бы весь земной шар. Но история с «Бриллиантом Раджи» до такой степени интересна, что ее никак нельзя обойти и не описать. Следуя шаг за шагом за нашим восточным автором, мы теперь начнем новую серию рассказов, в которой и передадим эту историю.