Новые горизонты
Шрифт:
— Я подумаю над вашим предложением.
— Хорошо.
Николай Иванович какое-то время серьёзно и внимательно смотрел мне в глаза, причём так, что я непроизвольно подтянулся и чуть ли не по стойке смирно встал. Что это с ним? Постоянная лёгкая смешинка из глаз пропала, словно её там никогда и не было, взгляд посуровел. О-о, похоже, предстоит важный разговор. Проникнувшись моментом, я постарался смотреть так же серьёзно.
— Александр, не знаю, рассказывал ли вам отец о моём предложении ему стать партнёрами в деле развития железоделательного производства Финляндии.
—
— Что ж, всегда он был скрытен. Тогда расскажу я. Взявшись за исследование железных руд Финляндии, я столкнулся с проблемой частых анализов этих самых руд. Озёр и болот в Финляндии много, и в каждой местности руда своя. Вот тут в решении затруднений мне очень помог мой друг и ваш отец. Если государственная экспертиза образцов проводилась месяцами, то он делал её в считанные дни, и не только экспертизу руд, но и экспертные плавки. Постоянно изучал металл, добытый из доставленных руд, и классифицировал его по-своему. Всего в одно лето я смог оценить, где и что надо добывать и где заводы ставить.
Путилов, мотнув головой, отвернулся и продолжил разговор, стоя спиной ко мне:
— Деньги за свой труд он брать отказался. Я предложил ему пай в деле — двадцать процентов, но он и на это не согласился. Нужно признать, очень уж ваш отец не любил повседневную рабочую рутину. Разбираться со строителями, подрядчиками, мастерами он не желал категорически, ему в большей мере нравилось изучать у себя в лаборатории что-нибудь новое, доселе неизведанное. Да-да, именно так. Новое. Да и то не припомню я, когда бы он одним делом целый год занимался. Вечно перескакивал с одного на другое, зачастую на полпути бросая начатое, если не удавалось добиться результатов сразу. И службу он поэтому оставил, претили ему каждодневные обязанности, одни и те же круглый год. Нет, я не осуждаю его, ваш отец был, без сомнения, великим человеком, и достижения его никто не сможет оспорить, но... тут уж каждому своё.
Николай Иванович резко развернулся и опять строго посмотрел мне в глаза:
— А вот вы, я вижу, человек другого склада. Уже наметили себе план работ не на один год и, чувствуется, от своего отступать не намерены. Изучаете всё досконально. Не чураетесь и рабочих о жизни расспрашивать...
Тут он невесело усмехнулся:
— Тихоня же их не замечал, хоть и не раз бывал на заводах.
В наблюдательности Путилову не откажешь, и, слава богу, я пока не вызывал у него подозрений относительно своей принадлежности к семейству Патрушевых. Пожалуй, стоит ответить согласно тому образу, который ты, Сашок, сам о себе и составил.
— Да. Мы с отцом разные. У него, как бы это поточнее сказать, чисто академический подход к работе. У меня же подход практический. Спасибо отцу, я много знаю, но мне мало просто знать, мне надо, чтобы мои знания заработали в полной мере, мне важно реализовать их в деле. И да, от своего я отступать не намерен, сколько бы дел ни взвалил себе на плечи, все их стану тянуть. Полагаю, и по нашим совместным проектам вы от меня ещё, как от назойливой мухи, отмахиваться будете.
Николай Иванович улыбнулся, и в глазах его снова засверкали искорки веселья.
— Хо-хо,
Я удивился:
— Двадцать процентов завода?
В голове табуном пронеслись мысли. Какого, чёрт возьми, завода? "Аркадии", что ли? Или Путиловского?
— Берите выше — ЗАВОДОВ. В скором времени я собираюсь подать заявку на объединение всех моих производств в единое акционерное общество. Соответственно, двадцать процентов этого акционерного общества я вам и предлагаю.
Ни хрена ж себе! Он хочет отдать мне пятую часть своей уже довольно-таки обширной промышленной империи? Так легко? Ни за что? За одни лишь мои предложения? И что доверит в дальнейшем? Место у руля империи? У-у-у, вот уж ошарашили тебя, Сашок, так ошарашили! За просто так нате вам вдруг кучу денег? С какого бодуна? Или я чего-то не понимаю, или это какие-то комплексы у Путилова в отношении старшего Патрушева проявляются: если не ему, то хоть сыну его всучить акции как элемент признательности за оказанную помощь.
Ох ёшкин кот! Ну и прёт же тебе, Саша, в этой жизни! Прям со страшной силой прёт! И если мы действительно, как говорит Софа, по несколько жизней проживаем, то я боюсь представить, чем потом твоему астральному телу за всё дарованное расплачиваться придётся. Обрежут карму высшие силы по самые помидоры, и будешь ты в следующей жизни хромым и горбатым бабуином. Причём самкой... Вечно беременной.
Вполне вероятная будущность, с таким-то фартом. Ай ладно, чему быть, того не миновать! Сейчас, Саша, главное, чтобы до конца этой жизни тебя никто самкой бабуина не сделал.
Николай Иванович, видя моё неподдельное изумление и задумчивость, усмехнулся и подмигнул:
— Но это лишь после разработки вами проекта домны, а также достройки механического цеха и выпуска паровоза к лету.
— К лету? — на автомате переспросил я.
— Да-да, именно к лету. К началу всероссийской мануфактурной выставки. Надеюсь, сей подвиг вам по плечу?
Ха, да чё тут думать-то, Сашок? Размер твоей личной песочницы опять увеличивается. Играйся, развлекайся! В меру предоставленных возможностей.
— Если поможете подыскать кредит под залог дома и опытных строителей, то да.
— Что ж, прекрасно! Помочь я вам, конечно же, смогу, не сомневайтесь. И по кредиту переговорю — сам поручителем выступлю, и строителей подыщу, как-никак завод постоянно расширяется и многие столичные строительные артели мне известны. Только вам тогда стоит поторопиться со вступлением во владение имуществом. Обратитесь в суд сразу же после рождественских празднеств.
— Я так и намеревался сделать. И кстати, может, нам проехать завтра и посмотреть, как там с домом дела обстоят? Не требуются ли ремонтные работы? Узнаем у Митрича, какова нынче арендная плата — надо сориентироваться, какой процент займа от максимальной суммы не будет обременительным. Заодно и о жизни моих тёток расспросим, хотелось бы понять, почему они мне больше года не писали и не посылали денег.