Новые горизонты

Лео Андрей Васильевич

На выручку пришел Путилов. Попросил у министра путей сообщения завод в долг и пообещал в кратчайшие сроки освоить на нём рельсовый прокат. Второго января Николай Иванович получил от правительства заказ на рельсы, двенадцатого января казна выдала ему в аренду полуразвалившийся, давно не работающий Огарёвский железоделательный завод, и уже двадцатого января он запустил на нём прокатку рельсов до пяти тысяч пудов в сутки (80 тонн).

Если честно, я, наверно, не смог бы такое совершить, несмотря на все мои знания и опыт. Авральные работы не мой конёк, я привык всё тщательно и заранее планировать. Блин, да мне даже не представить объём и напряжённость этих работ! На морозе, прямо под открытым небом (ведь крыши и стены в цехах на Огарёвском заводе к тому моменту почти везде уже развалились) на старые заводские фундаменты рабочие устанавливали станки, складывали печи и с ходу приступали к работе. Одновременно с этим строители возводили над головами работников огромные дуги, изготовленные из старых рельсов. Тут же обшивали их досками и покрывали толем. Когда от работы печей стал прогреваться пол, от него повалил такой густой пар, что первые дни в цехах на расстоянии метра не было видно ни людей, ни машин. Короче, жуть, а не работа. Но рельсы завод выдавал исправно.

Почти так же зимой одна тысяча девятьсот сорок первого — сорок второго года в СССР станут строить эвакуированные в глубокий тыл заводы.

Рабочих, по словам Путилова, набирали так: "Кинули клич по губерниям — ехать свободному народу по железным дорогам и на почтовых. Через несколько дней приехало до тысячи пятисот человек. Сделали расписание — кому быть вальцовщиком, кому пудлинговщиком, кому идти к молоту, кому — к прессу. Из Тулы привезли литейщиков. Опытные мастеровые с других путиловских заводов на ходу обучали новичков". Так всё и закрутилось.

Изначально производили лишь рельсовый прокат, нынче же, через два года после открытия, уже и отливка рельсового крепежа освоена, и выпуск скобяного товара, да ещё и бессемеровский конвертер гонит литую сталь для поковок и сортового проката. Завод постепенно развивается. Планы по расширению у Николая Ивановича грандиозные. Он уже на пятилетку вперёд всего назадумывал, и даже начал постройку новых цехов: сталелитейного, мартеновского, механического (под паровозостроение) и огромного кузнечного — аж в десять тысяч квадратных метров. Только денег у него, как оказалось, почти нет. Долги есть (успел назанимать), а свободных средств нема. Металлургическое производство, что в веке двадцать первом, что в веке девятнадцатом, — дело слишком накладное.

Все миллионы, заработанные за два года, ушли на выкуп предприятия, покупку нового оборудования и много чего ещё. Например, для доставки чугуна и руды из Финляндии приобретено три парохода и двадцать барж. Впрочем, и этого-то уже не хватает, приходится и посторонние транспортные средства нанимать, ведь спрос на металл растёт постоянно. Насколько помню из истории, именно сейчас наступает золотое время Путиловского завода, ну и, разумеется, золотое время в жизни самого Николая Ивановича. И мне надо постараться растянуть это времечко на как можно более длительный срок.

Что для этого нужно? Естественно, в первую очередь необходимо вложить свои средства и силы в развитие предприятий Путилова. В дальнейшем же эти предприятия следует поддерживать на пике технического прогресса, не забывая регулярно подыскивать им новую работу.

— Николай Иванович, как я понимаю, крышу механического цеха вы в этом году поставить не сможете?

— Боюсь, что и в следующем не получится. А что?

— Как вы посмотрите на то, что крышу цеха я установлю на собственные средства и три года стану в нём хозяйничать?

— Ну-у... — Николай Иванович, не ожидавший такого вопроса, на секунду задумался, но потом махнул рукой, — а знаете, забирайте цех в свои руки. Я буду рад. Скажите лишь, что там делать собираетесь?

— Паровозы, локомобили, вагоны и железные трубы для газовых и водопроводных компаний.

— Паровозы — это прекрасно! А трубы, стало быть, сварные?

— Нет, бесшовные, цельнотянутые.

Путилов взглянул удивлённо и весьма заинтересованно:

— Вот как! Знаете особые секреты их изготовления?

— Знаю.

Николай Иванович почти минуту меня разглядывал, будто впервые увидел.

— Насколько мне ведомо, такие трубы мало кто и в Европе-то делает, в основном из свинца и меди тянут. А вы, значит, в России из железа намереваетесь их производить?

Я улыбнулся и слегка польстил заводовладельцу:

— Путиловскому заводу не привыкать мир удивлять.

— Что ж, тогда... Мне помнится, мы уже обсуждали производство паровозов?

— Да.

— Так почему бы нам не сделать его совместным? Как-никак металл где-то покупать придётся, и дешевле, чем у меня, вам в Петербурге его не найти.

— Ничего не имею против.

Николай Иванович склонил голову набок и посмотрел на меня с хитрым прищуром:

— Так и на трубы металл весьма нужен.

Я рассмеялся, и Путилов тут же ко мне присоединился. Да уж, похохотали мы знатно. Быстро и ненавязчиво Николай Иванович ко мне в партнёры напросился. Сразу сориентировался. Ну ещё бы! И паровозостроение, и трубопрокат по нынешним временам очень прибыльное дело. Что ж, мне такой партнёр сейчас, несомненно, нужен. Отсмеявшись, я ответил:

— С вами согласен на любое совместное предприятие.

— Прекрасно! Но скажите, Александр, сколько средств вы собираетесь вкладывать?

— А сколько стоит петербургский дом, доставшийся мне в наследство?

Николай Иванович на минуту задумался, а потом выдал ответ:

— По меньшей мере триста тысяч серебром. Но, надеюсь, вы не собираетесь его продавать?

— Почему нет?

— Видите ли, цены на жильё постоянно растут. Кроме того, арендная плата приносит регулярный денежный доход. Вам выгоднее заложить дом. Под залог вы на руки, конечно, меньше получите, тысяч двести пятьдесят — двести восемьдесят, не более, но зато проценты по залогу, скорее всего, выйдут меньше, чем доход с аренды. Вы сможете пользоваться деньгами, не продавая дом и не расходуя средств на обеспечение кредита.

Хм, мысль дельная, вот только скоро кризис, и цены на жильё могут рухнуть, ну или значительно припасть. А вообще, чёрт его знает, как этот кризис на недвижимости Питера скажется. Всё ж таки столица. С другой стороны, кризис продлится долго — лет пять как минимум, и что за эти годы произойдёт с рынком, одному Богу ведомо. Да и кредит в кризис, даже под залог дома, вряд ли найдёшь, а если и найдёшь, то под огромный процент. О-хо-хо! Опять сплошные задачи. Ну, стало быть, предстоит мне ещё о многом покумекать перед принятием окончательного решения.