Новые небеса
Шрифт:
– Ты с сахаром пьешь, нет? А я с сахаром. Тиллу передай, что я очень рад, я их беру, и...
– он бросил взгляд на стенной календарь с довольно пошлыми цветочками-вензелями, - пусть приходят через три декады, шестого числа, где-то вечером. Я буду сидеть и их ждать. Запомнишь?
– Запомню. Шестого числа.
– Ивенна... Ивик?
– Ага.
– Ты давно здесь?
– Не очень. Два месяца.
– Ну и как тебе?
Ивик поморщилась. Хойта вздохнул.
– Вот и мне как-то тоже не очень.
– Я не думала, что в Дарайе существуют наши миссии, - осторожно сказала Ивик. Кир хмыкнул.
– Это не очень официально. По личной инициативе. Хотя благословение у меня вроде как имеется.
– Вы здорово рискуете.
– Вы тоже, - пожал плечами хойта. Ивик удивилась.
– Но это наша работа. Для нас это нормально.
Хойта с интересом взглянул на нее.
– То есть для вас, гэйнов, рисковать собой - это нормально. А для слуг Христовых - нормально сидеть в хорошо защищенном монастыре? Нелогично, ты не находишь?
– Не знаю, - сказала Ивик, - но ведь это всегда так
– Понимаю, о чем ты. Да. Слушай, Ивик, - сказал он вдруг, - ты извини, что я спрашиваю. Но - ты ведь и есть та женщина, которую Тилл... понимаешь, мы с ним друзья. Близкие. Он говорил мне о тебе. Еще до того, как ты появилась здесь.
– Да, - Ивик угрюмо блеснула на хойта глазами. Тот неожиданно улыбнулся.
– Я рад за Кельма, - сказал он. Ивик поперхнулась.
– Вы знаете его имя?
– Я же сказал, мы друзья.
Ивик уткнулась в свою чашку. Что теперь - каяться, рассказывать об отношениях с Кельмом, о своих сомнениях? Ей вдруг стало тоскливо. Как все это надоело, давно уже...
– А вы давно здесь?
– спросила она.
– Восемь лет. Слушай, давай уже на ты?
– Не знаю. Мне неловко. Вы ведь священник.
– Господи, девочка, - сказал он с непонятной жалостью, - тебя же просто зашибло всем этим... перестань. Я такой же, как ты. Хорошо?
– Хорошо, - пробормотала Ивик. В горле отчего-то защемило. Кир протянул руку и неожиданно погладил ее запястье, слегка сжал ее пальцы в горсти, как сжимают пойманную птичку.
– Ты хорошая, Ивик. Скоро, кстати, Рождество... приходите в гости? Отдельно от всех, конечно.
– Не знаю, - сказала Ивик, - у Кельма неприятности. Он... вряд ли сейчас сможет к вам... к тебе.
– Что, серьезно?
– Да не очень. Я... извини, уже не имею права говорить. Там на флешке он, наверное, сообщает то, что считает нужным.
– Тогда приходи одна, хорошо? Я для тебя одной отслужу, если хочешь.
– Не знаю. Если получится, - Ивик допила свой чай, звякнула чашкой о блюдце. Новая мысль обожгла ее, - но ведь мне нельзя причащаться.
– Это еще почему?
– Я это... грех, в общем, у нас. Вы же понимаете.
– Ну мы можем рискнуть, - Кир улыбнулся, - я бы тебя причастил, почему нет?
Берет на себя ответственность? Вообще странный очень хойта. Ненормальный. Ивик вдруг ощутила неясную, жадную тоску по Причастию, знакомую, наверное, только тем, кто привык к этому с детства. Или просто очень давно. Ну и пусть ненормальный. И пусть это как бы не будет считаться...
– Я приду, - негромко сказала она. Неожиданно звякнула трель звонка. Кир поднялся.
– Посиди тут на кухне, хорошо? Тебе не надо высовываться, сама понимаешь.
Он притворил за собой кухонную дверь. Ивик оперлась головой о ладони, закрыла глаза.
Из комнаты доносился негромкий разговор. Там были, судя по голосам, две женщины. Ивик почти ничего не разбирала, лишь обрывки фраз.
– ...она не работает. В атрайде...
– ... а вы думаете...
– ... мы же тоже люди...
– ... если хотите, прямо завтра. Не вопрос...
Ивик размышляла. Кир, может быть, и мужественный человек, миссионер, но священник он явно неправильный. Хулиган с пирсингом и разноцветными волосами... И вообще. Не имеет никакого отношения к Церкви, к которой Ивик привыкла с младенчества. Странный человек.
В комнате негромкий глуховатый голос отца Кира читал Евангелие. Слышно было плохо, но Ивик хорошо знала текст и понимала целиком.
"Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень... "
Ивик бесшумно подползла к двери, чуть приоткрывшейся. Осторожно, как на занятиях по диверсионной подготовке, выглянула.
Посетительницы были под стать священнику. Обе -- коротко стриженные. В молодежной среде почему-то считалось модным для девушек -- стричься коротко, а парням, наоборот, отращивать патлы. Эти были стрижены, у одной волосы чуть длиннее и покрашены в радугу, у другой -- совсем ежик, на руках и на шее -- ворох разноцветных цепочек, кожаные мини-юбки, рваные леггинсы под ними. Одна из девушек развязно взяла вторую под руку, и у Ивик возникли некоторые подозрения насчет характера их отношений... Она неслышно вернулась за стол.
Отец Кир выпроводил гостей, затем выпустил Ивик из кухни.
И в комнате мебель у него была разнокалиберная, явно подержанная. Хойта, напевая что-то под нос, раскладывал на столе бусины -- похоже, собирался делать какую-то феньку. Вряд ли четки -- опасно это здесь... Ивик подошла ближе.
– Что это вы... ты делаешь?
– Подарок.
Ивик следила за ловкими пальцами хойта. Кир искоса взглянул на нее, хмыкнул. Ивик собралась с духом.
– Извини... можно спросить? Ты какой-то не такой, как остальные священники...