Новые небеса
Шрифт:
Знакомая тошнота подступила к горлу. Холен быстрым шагом вышел из комнаты. Спустился вниз. В такие вечера надо либо резать вены, либо срочно уходить из дома. К счастью, эти вечера случаются редко.
"Трога" ждала его в подземном гараже. Холен открыл дверцу, сиденье мягко спружинило под ним. Неслышно завелся мотор, кондиционированный ветерок приятно коснулся лица. Холен рассеянно коснулся панели управления, и машина вынесла его на поверхность, сквозь раскрывшиеся автоматические створки ворот.
Он включил радио -- веселенькую дарайскую музычку. Холен не был музыкантом, в первое время его ошеломляла их эстрадная манера, показалась яркой, необычной, значительно лучше всего, что он слышал в Дейтросе. Позже он понял, что никаких
Но какая разница, что слушать? Лишь бы только не тишину...
Это был один из советов психолога. Холен давно уже лечился от депрессии. Не настоящей, биохимической, но ведь ему-то какая разница, от чего мучиться? Таблетки не спасали. Нужна была психотерапия. И она помогала -- Холен ведь не спился, не покончил с собой.
Психолог искренне не понимал его. И многие здесь, Холен это знал, не поняли бы. Да что там -- он сам себя не понимал. Чего ему не хватает?
Сознания вины -- нет. Не считал он себя виноватым. К производству мак относился как к неизбежному злу. Да и так ли уж много вреда дейтринам принесут эти маки? Ему не надо воевать против своих, а вангалов вооружать -- все равно они неизмеримо слабее гэйнов.
Все нормально. Так сложилась жизнь.
Работа -- не лучше, но и не хуже любой другой. По крайней мере, сидишь в тепле и занимаешься творчеством. Патрули в Медиане куда тяжелее. Если в патрулях была какая-то романтика, за 15 лет службы Холен перестал ощущать даже ее тень. Нудная, физически тяжелая, почти ненавистная рутина, ежедневное преодоление себя. Нынешняя работа легче и приятнее.
Есть деньги. Приличные, очень неплохие по здешним меркам деньги. Он ездил в отпуска -- на море, в горы. Болтался на пляже, флиртовал с красивыми блондинками, снимал девочек-вангали, пробовал местные вина. Дивился природным и рукотворным красотам. После отпуска возвращался посвежевший, веселый, почти счастливый -- но ощущение покоя очень быстро уходило, словно вода в песок.
Не хочется работать над картинами? Ну и что... Мало ли занятий и без этого? По совету психолога он заводил себе хобби. Вместе с Тиллом пытался научиться гонять на горных лыжах. Пробовал смотреть так называемое "элитное кино", даже стать знатоком -- но оно вызывало такую же скуку, как и обычные дарайские фильмы, все -- по одному шаблону. Просто у "элитного" шаблон другой. Собирал коллекционные автомобильчики. Заводил подруг. Посещал ночные клубы и развлекательные заведения.
Жизнь намного шире и прекраснее, чем корпение над холстом или куском бумаги. Тем более, та жизнь, которая теперь открыта ему. Жизнь -- это море, горы, прекрасные девушки, интересные люди, тонкие вина, изысканные рестораны. Спортивные автомобили, компьютеры, роскошная бытовая техника. Новые города, новые книги, музыка, фильмы. Новые неиспытанные ощущения. Безграничная свобода. Безграничные возможности.
"Все это дам тебе, - мрачно подумал Холен, выруливая на автостраду, - если падши поклонишься мне".
Как долго он пытался в это поверить. В безграничные возможности и безграничное счастье. Убеждал себя. Пробовал. Учился...
Холен запарковал автомобиль в подземном гараже. Из одного подземелья -- в другое. Как телепортация: выныриваешь в нужной точке, и вокруг -- свет, веселье, буйство огней. Неподалеку от него из маленького кабриолета выпорхнула девица в полупрозрачной розовой накидке, с белокурой роскошной гривой. Холен поднялся на поверхность и долго, стоя в пассаже, смотрел на сияние ювелирной витрины. Горка, покрытая серым бархатом, вся в бриллиантах, напоминала сказочные замки детства -- в воображении, в Медиане, из песка на морском берегу. Всегда хотелось войти в такой замок и увидеть -- что там внутри.
Взгляд Холена скользнул по картинам "художественной студии" за прочным стеклом. Несколько пейзажиков и серо-лиловая геометрическая абстракция. Абстракция ничего ему не сказала, а в пейзажах, явно принадлежащих одной и той же кисти, Холен сразу увидел несколько грубых технических ошибок и отвернулся.
Да, он бы мог здесь деньги зашибать. В профессиональные круги не пробиться, так на ярмарках бы рисовал портреты...
Если бы вдруг понадобилось.
Он прошелся по зеркальному холлу подземного Дворца - фосфоресцирующие надписи манили, призывали на разные этажи, в царство телесных наслаждений - к салонам красоты, массажам, таинственным развратным процедурам; в многочисленные диско-бары, танцзалы, танцплощадки; в непонятные кабинеты и салоны, в лабиринты и сады наслаждений, в Зал Мрака, в Аквариум, в стриптиз-бары и натур-бары, все шестнадцать подземных этажей, кругов рая...
Можно изучать всю жизнь, всегда найдешь здесь что-нибудь новенькое.
Холен спустился по темным полупрозрачным ступеням, по узкой лестнице меж зеркальных стен, в сиянии светильников, многократно отражаясь с обеих сторон. В этом баре он уже бывал когда-то. Неоновые буквы, не складывающиеся в слова, бросились на него и ослепили, Холен прижмурился и скользнул внутрь.
Дейтрины, говорят, очень редко переходят на искусственные стимуляторы. Хайс и подобные легкие наркотики продаются открыто, но нетрудно достать и вещи пострашнее -- кегель, например, вызывает физиологическую зависимость после первой же дозы. Но дейтрины, по крайней мере, выросшие у себя на Родине, почти никогда не становятся наркоманами. Слишком велико внушенное отвращение к этим стимуляторам. Попробовать -- можно, Холен пробовал. Но не принимать постоянно.
Иное дело -- алкоголь.
Холен взял "Черную кровь". Ее здесь неплохо смешивали. Музыка слегка раздражала, но после первого бокала Холен перестал ее замечать. Полуобнаженные тела девушек - "девушкой" дама переставала здесь считаться лишь тогда, когда даже лифтинг не мог справиться с безжалостными морщинами - не волновали. Как на телеэкране -- правильно загоревшие, правильно освещенные, глянцево блестящие, обтянутые скудными драгоценными полосками одежды, и совершенно далекие и недосягаемые. Там и сям были видны профессионалки-вангали, утрированно-женственные, генетически измененные девушки, профессиональные проститутки, так же, как их братья-воины, страдающие легким слабоумием. Официантки в черных кожаных мини-платьях скользили меж столиками, от их декольте пахло призывно и сладко. Девица за соседним столом звонко хохотала, клонясь к плечу белокурого гиганта. Это и есть жизнь, подумал Холен, и назидательные интонации психолога вонзились в мозг. Наслаждайся, сука. Здесь тебе и предстоит радоваться. Это специальное место для радости. Здесь хорошо. Это и есть настоящая жизнь. Он выловил оливку со дна бокала. Жестом поманил светловолосую девушку в черном платьице.
– - Еще один.
– - Пожалуйста, - официантка смерила его чуть презрительным взглядом. Ясно -- дринская рожа. Холен ощутил внутреннее бешенство, уже привычно, уже с оскоминой, так же легко подавил его. Не все ли равно. Ножка бокала глухо стукнула в стол. Холен глотнул обжигающего, не ощущая вкуса. Напиваться психологи не советовали. Но один раз -- можно. Один, потом еще один. Ничего ведь не случится от одного раза...
Тилл почему-то смог жить дальше. Он, кажется, никогда не напивается. В последнее время завел постоянную подружку, дейтру. Сильный человек. Он тоже не выдержал атрайда -- этого никто не может выдержать -- но сильный. Жизнеспособный. Тщательно выполнял все рекомендации психолога. Да, уже давно его маки потеряли энергию, уже давно он такой вот -- импотент. И отказался от своего искусства, и ничего -- живет, и счастлив. Хотя кто его знает, счастлив ли он. Может просто -- доживает, собрав остатки воли...