Новые приключения парижанина
Шрифт:
— Вероятно. Но это невозможно.
Тотор задумался.
— Так куда же мы направляемся?
— Прямо. Я знаю одно племя: его вождь и Амаба — кровные братья. Нас хорошо примут.
— Значит, все-таки дружба между племенами реальна?
— До первой свары. Не забывайте, что это не совсем разумные существа.
— Но ведь можно научить их думать для их же собственной пользы. Ты отведешь нас к…
— К коттоло. Отведу, но при одном условии, что вы не будете в претензии на этих чудаков из-за их пристрастия к человечине. Они, конечно, те еще типчики, но о вкусах не спорят.
— Ладно! — согласился Тотор. — Запасемся
Меринос подчинился: подбежал к лошадям, отвязал их и что было мочи вытянул по крупам хворостиной.
— Теперь пускаемся галопом, и дай нам Бог спасти наши шкуры!
Четверо всадников поскакали через кустарник. Тотор и Меринос шли стремя в стремя.
— Послушай, дружище! — сказал Тотор. — У меня возникла идея!
— Ба!
— Ты, безусловно, удивишься, но вынужден отметить, что с воспитанием у тебя неважно. Но ничего не поделаешь. Вот в двух словах, что я придумал: помнишь, там, в Австралии, целый район был во власти бандитов, они бесчинствовали, убивали, грабили?
— Конечно, помню.
— Так вот, приятель, несмотря на свирепость и все их каверзы, мы их все-таки обставили.
— Что правда, то правда! Ты им наделал хлопот!
— А ты мне помог. Теперь нас вдвое больше. Нужно начинать все сначала. Здесь тоже правят бал эти подонки-работорговцы, грабители и убийцы.
— Точно!
— Предлагаю очистить страну от их гнета.
— Нам вдвоем этого не осилить.
— Предоставь все мне. Есть план. К тому же нас четверо…
— Вместе с красавицей Йебой. Мы ее мобилизуем.
— Хорош-Гусь смелый парень. А как только прекратит есть человечину, и вовсе станет героем.
— Предположим, нас четверо. Дальше?
— Я же тебе сказал, что есть план. Объяснять его тебе не обязательно, но одобрить ты его должен.
— Я говорю: аминь! Пусть даже ты предложишь мне достать луну с неба!
— Итак, принято! Мы объявляем войну бен Тайубу!
— Берегись, бен Тайуб!
И оба погрозили невидимому врагу кулаками.
Часть вторая
ВОЙНА БЕН ТАЙУБУ!
ГЛАВА 1
Клятва Хорош-Гуся. — Сон Йебы. — Змея. — Снова в путь.
В чем, в чем, а в лошадях Тотор знал толк, и, если уж положил на какую глаз, можно было быть уверенным — эта не подведет. Сильные и выносливые лошадки без устали скакали весь день напролет. Поначалу Хорош-Гусь чувствовал себя неважно, но вскоре вполне освоился. Йеба была неподражаема, это была настоящая женщина-кентавр! [41] В седле она выглядела столь же естественно, как другая дама в шезлонге. К тому же она оказалась жизнерадостной и смешливой.
41
Кентавр — персонаж древнегреческой мифологии; существо с телом лошади и головой человека.
День прошел спокойно, без неожиданностей.
— Кабы и дальше так! — вздыхал Меринос.
Как только равнина опять сменилась лесом, смышленый Хорош-Гусь быстро сообразил, где удобнее сделать привал. Необходимо было позаботиться об ужине и ночлеге.
Йеба хлопотала у «стола», который накрыли прямо на земле, собрав широкие листья и устроив нечто вроде скатерти.
Экс-колдун отправился за провизией. Кладовая ломилась от яств. Правда, немного недоставало мясного, однако Тотор наотрез отказался стрелять дичь. Выстрел мог привлечь внимание врагов.
Пора было укладываться. Решили так — пока трое спят, кто-то один стоит на посту.
Утром Тотор проснулся первым.
— Ты уверен, что мы не заблудились? — обратился он к Ламбоно. — Когда доберемся до… как их там?
— Коттоло. Доберемся к заходу солнца.
— Что за люди? Отважны? Умны?
— Смелые, что ваши тюрко [42] . Всем бы быть такими! Что до здравого смысла, Матерь Божья! Пороха, безусловно, не изобретут.
— Они едят человеческое мясо?
42
Тюрко («турки») — прозвище, данное алжирским стрелкам во время Крымской войны; введенные в заблуждение их восточными костюмами, русские солдаты приняли их за турок.
— Покоя вам не дает эта тема! Во-первых, едят они только пленных…
— От этого не легче.
Ламбоно не сдавался.
— Экую вы историю раздуваете! Если бы хоть раз попробовали, не привередничали бы.
— Негодяй! Каналья! — взревел Тотор и влепил негру такую затрещину, что тот не удержался на ногах.
Тотор схватил его за плечи, встряхнул и строго погрозил кулаком:
— Послушай, Хорош-Гусь! Ты сейчас же поклянешься мне всем святым, чем дорожишь на свете, что никогда, никогда больше в рот не возьмешь человечины. Иначе я сначала поколочу тебя, потом выгоню, а Йебу заберу с собой. Понял?
— Чем вы хотите, чтобы я клялся? — жалобно простонал негр.
Тотор указал на Йебу, которая как ни в чем не бывало собирала остатки еды. Он взял колдуна за руку и приложил ладонь к волосам девушки.
— Клянись ее головой!
Йеба взглянула на мужчин и засмеялась. Но тут же заметила, что обоим не до шуток. Ламбоно побледнел, и кожа его, как это обычно бывает у негров, стала фиолетовой.
Удивительно, но он, колдун, чье искусство, в сущности, заключалось в том, чтобы умело эксплуатировать легковерность своих соплеменников, а проще говоря, дурачить их почем зря, отнесся к клятве более чем серьезно. Каннибал, прошедший школу иной жизни на Монмартре, чувствовал, что в нем дремлет древний инстинкт его расы и что однажды он может проснуться…
Ламбоно поймал на себе суровый, властный взгляд. Но сколько в нем доброты, сколько справедливости!
Есть людей! В глубине души он чувствовал, что это недостойно.
— Будь что будет! Клянусь! Клянусь головой Йебы.
— Понимаешь ли ты, что отныне она отвечает за тебя?
— Да, да.
— Что есть? — обеспокоенно спросила Йеба.
— Объясни ей, — велел Тотор. — Я хочу, чтоб она знала о твоем обещании и заставляла тебя держать слово.
Ламбоно повиновался; он пошептался с невестой, хоть видно было, что объясняться ему с ней нелегко.