Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)
Шрифт:
Даниил разъяснил сон царю (21—23). Небесное послание было предупреждением о суде над Навуходоносором (21), доколе не познает он, что Всевышний владычествует над царствами (22, 24). Этот суд был и справедливым и милосердным: столь ли суров приговор, гласящий о том, что Навуходоносор должен уподобиться животному, если он сам был зверски жесток к народу Божьему (и к своим подданным: см.: ст. 24; в Ветхом Завете это всегда свидетельство соответствующего духовного состояния: Ис. 1:17; 58:6)?
В задачу Даниила входило склонить царя к покаянию, внушить ему надежду, что Бог, Который смиряет, это Бог, Который и возвышает.
Суды Божьи никогда
Даже безнадежные грешники могут получить Его прощение и милость. Но при этом их поведение должно свидетельствовать о том, что они действительно ждут этой милости от Бога (ср.: Мф. 6:12; 18:21–35).
4:25—34 Смирение и исцеление
Все сбылось по слову Божьему. Спустя год, вместо того чтобы покаяться, Навуходоносор вновь начинает возвеличивать собственную персону, упиваться мыслью, что это он построил Вавилон силою своего могущества (27; ср.: Ис. 13:19). Его достижения в градостроительстве действительно грандиозны: он построил висячие сады — одно из семи чудес света, — чтобы они напоминали его жене Амитис, уроженке Мидии, о ее родине. Но его гордыня была непомерна, он видел себя во главе Всемирной монархии, что ему якобы было предназначено вавилонским богом Мардуком (или Мародахом). Вряд ли Навуходоносор считал своим кредо слова из Пс. 126:1.
Божественный приговор (объявленный в ст. 28–29) предусматривал полное смирение гордыни царя. Он потерял и свою власть (28), и свой разум (31). Его собственные слова о том, что разум возвратился к нему (31), подтверждают точку зрения о необычном умопомешательстве Навуходоносора: редкой душевной болезни (ныне известной как ликантропия). Такова мощная сила воздействия Слова Божьего (ср.: Иер. 25:15–16). Царь считал себя великим человеком (3:1—6; 4:27) и превратился в животное. Он поставил золотого истукана для поклонения себе как божеству и лишился возможности жить как человек, сотворенный по образу и подобию Божьему (Быт. 1:26—27), утеряв последние следы славы (ср.: Рим. 3:23). И теперь, находясь в скотском состоянии в буквальном смысле этого слова, царь пожинал то, что посеял (Гал. 6:7—8).
Своевременное искреннее раскаяние Навуходоносора могло бы быстрее принести ему мир (24). Даже теперь Бог смирял его сердце не дольше, чем это было необходимо. Божественное доколе (29) вселяет надежду на восстановление. Но прощение не было произвольным, оно свершается лишь в контексте молитвы смирения (Я, Навуходоносор возвел глаза мои к небу, 31) и приводит к прославлению Бога. Царь восславил величие и всемогущество покаравшего его Бога (32). Впервые в словах царя прозвучало признание вечного владычества Всевышнего как Бога завета (в роды и роды, 31; ср.: Исх. 20:5–6; Пс. 102:7–8), истинного и праведного (34). Он противостоит гордым и дарует милость смиренным (34; ср.: 1 Пет. 5:5). Слова Навуходоносора перекликаются с Пс. 17:26–28.
Христианские комментаторы часто сомневались, было ли на самом деле раскаяние Навуходоносора. Если же оно было лишь кратковременным, то нет ничего удивительного в том, что свидетельств о нем в каких–либо документах не сохранилось.
Документ, озаглавленный как Молитва Набонида, который был недавно обнаружен в кумранских пещерах, дал серьезные основания для предположения, что в основу этой главы положена история болезни царя Набонида (который находился на престоле с 556 по 539 г. до н. э.). В молитве говорится о семилетней болезни, которой поразил его Бог. Набонид также рассказывает о еврейском пленнике, которого дал ему Бог, и о своем повелении поклоняться Всевышнему Богу. Хотя между этой историей и гл. 4 есть явные расхождения, вполне возможно (как считает Е. Янг), что автор спутал предания о Навуходоносоре с историей Набонида. Довольно симптоматично, что многие критики заранее уверены в большей исторической точности разного рода документов по сравнению со свидетельствами Ветхого Завета.
5:1—30 Верховная власть Бога в решении судьбы Валтасара
5:1—9 Надпись на стене
Книга Даниила, отдельные части которой можно рассматривать как исторические, в целом не является строго выверенной летописью событий в Вавилоне. Скорее в ней отображены отдельные напряженные моменты в постоянной борьбе между царством света и царством тьмы. Божественное вмешательство в такие драматические события помогает читателю и в наше время обрести мужество и силы для духовной борьбы.
Согласно историческим данным, последним царем из нововавилонской династии был Набонид (556–539 гг. до н. э.), но в течение десяти лет он пребывал в своей новой резиденции в Тейме, доверив управление Вавилоном своему сыну Валтасару, который, видимо, был соправителем. Это в определенной мере подтверждается словами о «третьем властелине» (7, 16 и 29). (Ср.: Быт. 41:40.) Валтасар, возможно, был внуком Навуходоносора («отец» в ст. 2, 11, 18 и «сын» в ст. 22 скорее используются для обозначения предка и потомка соответственно).
И снова автор вводит нас в атмосферу ожидания Божьего суда (1–4). На пиру, устроенном Валтасаром, тысячная толпа гостей упивалась вином, которое лилось рекой. Эта безудержная вакханалия дошла до крайности, царь потерял всяческий рассудок и чувство страха и благоговения перед Богом: он приказал принесть золотые и серебряные сосуды, вынесенные из храма Иерусалимского (2). Святотатственное действо началось (4), но Божий суд не заставил себя ждать (ср.: Ис. 47:10–11). Все взоры были устремлены на Валтасара (который пред глазами тысяч и пил вино, 1); близилось исполнение записанного в Прит. 18:13: «Перед падением возносится сердце человека».
Божественное вмешательство привело Валтасара в неописуемый ужас. Он мгновенно пришел в себя: надпись на стене в мгновение ока превратила надменного гуляку–царя в жалкое, дрожащее от страха существо (6). Он привычно обратился к мудрецам вавилонским, но нашел их беспомощными (ср.: 2:2; 4:4). Не объясняется, почему мудрецы не смогли прочесть надпись на стене. Возможно, буквы были неразборчивы или использован какой–то особый кабалистический способ, или истинный смысл надписи превышал возможности человеческого разума. Мирская мудрость не может ни познать Бога, ни понять Его откровение (1 Кор. 1:21; 2:14).