Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)
Шрифт:
Автор советует «зазубрить» наставления, однако здесь имеется в виду не бездумное заучивание: эти истины должны запечатлеться в разуме и сердце человека. Тот факт, что Сам Господь вкладывает в наше сердце и в наш разум Свои заповеди (Иер. 31:33), вовсе не отменяет нашей ответственности, напротив, это дает нам возможность выполнить свой долг (ср.: Иез. 18:31). Характерный семитический образ в ст. 4 имеет здесь особый смысл: назвать кого–то своей сестрой — означает сделать ей предложение (см., напр.: Песн. 4:9—12). Таким образом, юноше предлагается принять Госпожу Премудрость как свою возлюбленную, и она поможет ему устоять против обольщений «блудницы».
В ярких красках описывается тактика соблазнительницы в ст. 6—21. Наставник, наблюдающий сквозь решетку (6—7), — хорошая иллюстрация того метода познания, который использует мудрость, наблюдение и опыт других людей сквозь призму своего собственного опыта. Эту историю можно рассматривать с разных точек зрения. Возможно, речь идет о женщине, которая стала проституткой, начав с измен мужу во время его длительных отлучек, хотя, с другой стороны, в ст. 10–12 ясно говорится, что она одевалась и вела себя скорее как блудница, склонная к сексуальным авантюрам. Другой вариант: эта женщина — язычница, жрица любви, которая ищет партнера для совершения определенного религиозного ритуала, как можно понять из ст. 14—18 (ср., напр., ст. 14 с Лев. 7:15–16). Еще один вариант: эти двое уже были любовниками, и она специально поджидала его, когда он искал ее на обычном месте в надежде, что муж ее уехал. Наставник не конкретизирует ситуацию. Дело не в этом. Каков бы ни был вариант любовной связи, все равно — это глупость. То, что обольстительница преподносит юноше как стезю любви, на самом деле прямой путь к смерти. Как уже упоминалось, сцену соблазнения необходимо рассматривать и как предостережение для женщины, которой должно противостоять обаянию женатого мужчины.
8:1—36 Мудрость предлагает истину и жизнь
И снова Госпожа Премудрость появляется на публике (1–3). Она, как и блудная женщина, привлекает к себе внимание, но совсем иным образом. Ее слова напоминают скорее ободряющее приглашение, записанное в Ис. 55, чем резкое обличение, типичное для пророка периода до вавилонского плена (ср.: 1:20—33). Притча использует еще один прием, позволяющий более полно раскрыть тему.
Госпожа Премудрость сама говорит в ст. 4—36, сосредоточивая внимание слушателей на трех важных моментах. Во–первых, все ее изречения истинны и справедливы (4–11). Высказанная еще в 1:1–7 мысль о неразрывной связи мудрости и нравственности представлена здесь более развернуто, используется целый арсенал понятий, представляющих истину и заблуждение, здравый смысл и глупость. Все это подчеркивает важность поучения (10—11). Высказывания Премудрости составляют разительный контраст с ложными посулами нечестивых мужчин и распутных женщин.
Второй важный момент — практическая ценность ее изречений (12–21). Именно мудрость позволяет обрести силу и оценить вкус благополучия. Здесь (13) отмечается также, как и в 1:1—7, связь между мудростью и верой, хотя главный акцент по–прежнему ставится на связь мудрости и истины. Предполагается, что сила даруется для осуществления правильных решений (см.: ст. 13, 15), а богатство обретают те, кто стремится к праведности и справедливости (18—21). Госпожа Премудрость выступает как главный советник царя. Здесь в самой яркой форме показано, что мудрость предназначена для царя, как это видно на примере царя Соломона.
Третий момент совершенно иного плана: Госпожа Премудрость участвовала вместе с Богом в сотворении мира (22–31). Могут ли быть более весомые аргументы для того, чтобы поставить мудрость в центр внимания? Госпожа Премудрость продолжает ожидать нас у своих дверей (32—36). И она делает это с радостью (30—31).
Итак, мудрость сопровождала Бога изначально еще до сотворения мира (22–26). Бог использовал мудрость: разум, интеллект, здравый смысл — в процессе творения (27—31). Чем больше мы узнаем о сотворении, тем более впечатляющей предстает перед нами премудрость Божья.
Персонификация мудрости была свойственна религиям, исповедующим многобожие, и в притчах используется этот прием с целью «демифологизации». Кроме того, это должно было побудить израильтян отказаться от одновременного поклонения языческим богиням и Яхве (ср.: Ис. 44:17): реальный объект поклонения (конечно, в сугубо метафорическом смысле) — это мудрость. В христианскую эпоху люди, рассуждая о мудрости как о реальной самостоятельной Личности, получили возможность проникнуть в существо взаимоотношений между Христом и Богом. Об этом говорится в Ин. 1:1–4 и Кол. 1:15–17.
Слово, которое в ст. 12 переведено как ищу, в оригинале обычно означает «приобретать» (и так и переводится, напр., в 4:5,7). Буквальное восприятие персонифицированной Премудрости (см. выше) привело к тому, что в разных переводах использовались слова, в большей степени соответствующие личности Христа (давать начало, порождать), нежели неодушевленному объекту. В ст. 24 Премудрость прямо говорит о себе: «я родилась». По–иному это передается в Септуагинте, где смысл этого текста приобретает оттенок «сотворения». В богословских дискуссиях о личности Христа такой перевод играет на руку сторонникам арианства, которые могут использовать его как аргумент в пользу своей точки зрения о тварности природы Христа.
В ст. 30 в оригинале употреблено слово (в русском переводе ему соответствует слово «художница». — Примеч. пер.), которое нигде больше в тексте Ветхого Завета не встречается.
9:1—18 Призывы Госпожи Премудрости и Госпожи Глупости
В последней притче этого раздела использован прием четко сбалансированной («парной», симметричной) структуры: призывы Госпожи Премудрости и за ними — призывы Госпожи Глупости, разделяемые краткими сентенциями, в которых еще раз обращается внимание на благодатные плоды истинной мудрости.
Завершающее обращение Госпожи Премудрости (1—6) вновь вызывает ассоциации с Ис. 55. Здесь она перестает выступать как пророк и принимает на себя роль хозяйки дома, и уже не она, а ее слуги приглашают гостей. Образ Премудрости в притчах многогранен: «…она вызывает священный трепет, как богиня; резвится, как малое дитя; нежно обнимает, как мать; наставляет и обличает, как пророк; насыщает, как скатерть—самобранка; облечена покровом тайны, как любовник, ожидающий свидания в саду» (Camp).
Ее дары обильны: стол, уставленный богатыми яствами, хорошее вино (растворенное, т. е. со специями), великолепный дом (1; значение семи столбов остается предметом догадок). Вероятно, можно усмотреть иронию в приглашении тех, кто неразумен (4—6) и способен пренебречь ее предложением.
В интерлюдии (7—12) изречения начинаются на довольно спокойной ноте. Опыт показывает, что бесполезно и небезопасно учить мудрости людей, ненавидящих ее и ее проповедников (7—8). Но есть и более счастливые случаи (9). Эти замечания напоминают введение к притчам (см.: 1:5, а также 1:3, где речь идет о нравственных проблемах). Здесь снова повторяется ключевая мысль наставления (10, ср.: 1:7), а также соответствующие обетования Госпожи Премудрости (11), при этом вновь подчеркивается личная ответственность человека (12).