Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет)
Шрифт:
Помимо того, что Павел высказывает облегчение и радость, он обращается еще к двум темам. Во–первых, разъясняет цель своего апостольского служения в Азии (провинции Асии) и в Македонии (1:3— 11; 2:12 — 7:4). Во–вторых, детально инструктирует и воодушевляет их на сборы средств для народа Божьего (гл. 8, 9). Коринфяне начали делать то, к чему собирались приступить «еще с прошедшего года» (8:10), а именно — сбор средств (ср.: 1 Кор. 16:1—4). Павел с гордостью рассказывал в Македонии о готовности коринфян к сборам добровольных пожертвований, и теперь был обеспокоен, почему они не оправдали его надежд (9:1–4).
Снова плохие вести из Коринфа
После написания первых девяти глав 2 Кор. Павел получил огорчительные новости о новом повороте дел в Коринфе. Те, кого Павел называл «лжеапостолами» (11:13),
Павел пишет главы 10—13 Второго послания к Коринфянам
Не ясно, получил ли Павел информацию о новом кризисе в Коринфе до или после того, как отослал 2 Кор. 1—9. В любом случае, 2 Кор. 10—13 были написаны в ответ на эти новые сведения, в ответ на обвинения лжеапостолов. В этих главах Павел стремится рассеять все сомнения, которые возникли в умах коринфян. Послание выглядит как последняя отчаянная попытка апостола привести коринфян в чувство, снова убедить их в необходимости посвятить себя исключительно служению Христу и довериться ему, своему духовному отцу. Здесь Павел пишет о планируемом им третьем посещении Коринфа, когда он мог бы продемонстрировать свои полномочия, если в этом будет необходимость, хотя он твердо уверен, что коринфяне надлежащим образом откликнутся на письмо, и необходимость его визита отпадет сама собой (12:14; 13:1–4,10).
Третье посещение Павлом Коринфа
Согласно Деян. 20:2,3, Павел совершил путешествие в Грецию после пребывания в Македонии и пробыл там три месяца. Можно предположить, что именно тогда он в третий раз посетил, как и обещал, Коринф. Очевидно, либо в результате надлежащего восприятия написанного им в гл. 10–13, либо в ходе своего третьего посещения Коринфа, проблемы коринфской церкви были улажены. Этот вывод следует из Послания к Римлянам, которое Павел написал в Коринфе в течение указанных трех месяцев. В этом послании он писал: «А теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым; ибо Македония и Ахаия усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми в Иерусалиме» (Рим. 15:25,26). Если жители Ахаии (которые по большей части представлены коринфянами) теперь участвовали в сборе денежных средств, то, очевидно, они преодолели свои сомнения на этот счет (см.: 2 Кор. 11:7–11 и 12:13–18). И если Павел провел три месяца в Греции и оттуда, находясь в добром расположении духа, написал письмо к римлянам, то это свидетельствует о том, что обстановка в Коринфе заметно улучшилась.
Естественно было бы предположить, что после всего случившегося коринфская церковь стала постепенно набирать силу и укрепляться духовно. Однако этого не произошло. Как свидетельствует Первое послание Климентия (написанное ок. 95 г. н. э.), проблемы разделения в церкви возникли вновь.
Оппоненты Павла в Коринфе
Восстановление событий в процессе общения Павла с коринфской церковью, представленное выше, позволяет выделить два этапа противостояния Павлу в Коринфе. На первом этапе (описанном в гл. 1—7) оппозиция первоначально возникла в лице одного человека, тогда как на втором этапе (описанном в гл. 10—13) это была уже целая группа людей, которых Павел назвал лжеапостолами.
Обидчик в гл. 1— 7
Традиционно личность противника Павла, о котором он пишет в гл. 1—7, отождествляется с человеком, обвиняемым в инцесте в 1 Кор. 5. Однако эта точка зрения была отвергнута большинством комментаторов XX в. по двум главным соображениям. Во–первых, Павел, который в 1 Кор. 5 так решительно выступал за исключение из церкви этого человека, виновного в инцесте, вряд ли мог переменить свое мнение и ратовать за его восстановление (2 Кор. 2). Однако этот довод не слишком убедителен, поскольку здесь недооценивается роль Евангелия прощения, которая проявилась в собственной жизни апостола. Во–вторых, обидчик, на которого намекает Павел во 2 Кор. 2, не отличался аморальным поведением, но личными нападками на него и его апостольский авторитет. Это гораздо более весомый аргумент. Однако этот оппонент мог к совершенному им ранее аморальному поступку добавить и оскорбление Павла, т. е. обрушиться на апостола и подвергнуть сомнению его авторитет. В таком случае, ход событий можно представить следующим образом.
Коринфяне, получив письмо от Павла (1 Кор.), не сразу применили дисциплинарные меры по отношению к обвиняемому в инцесте человеку, о котором писал апостол, а потому, когда Тимофей прибыл в Коринф, он обнаружил, что никаких дисциплинарных мер не предпринято и никакого покаяния со стороны этого человека не было. Когда об этом узнал Павел, он внес коррективы в свой маршрут и незамедлительно отправился в Коринф, чтобы самому разобраться во всем на месте. Там, однако, он обнаружил, что против него направлены стрелы обличения, выпущенные пртивником, который теперь был виновен не только в инцесте, но и в том, что нападал на Павла и отрицал его апостольский авторитет. Церковь не поддержала Павла, посему он вынужден был отбыть в Эфес. Оттуда он написал «жесткое» письмо с требованием наказания отступника. В конце концов коринфяне сделали это, и когда Павел услышал подтверждение от Тита, то написал 2 Кор. 1—7, выражая свою радость, облегчение и просьбу о восстановлении этого человека в церковном членстве, при условии, что тот действительно раскаялся.
Лжеапостолы в гл. 10—13
Второй этап оппозиции Павлу выразился в жестком противостоянии его деятельности со стороны тех, кого он называл лжеапостолами. Причина таких нападок отражена в ответе Павла в гл. 10–13. Кризис, разразившийся в результате действий лжеапостолов, был далек от разрешения, когда были написаны 2 Кор. 10—13.
Критика Павла со стороны лжеапостолов. Лжеапостолы обвинили его в смелости на расстоянии и робости при личном присутствии (10:1). Он жил, по их мнению, по законам мира («по плоти», 10:2). Хотя его послания действительно проникновенны (в них он «строг и силен», 10:9,10), при встрече он не производит впечатления как личность и «речь его незначительна» (10:10). Они критиковали Павла за то, что он претендовал на роль апостола, полагая, что, коль речи его столь безыскусны, он ниже их (11:5,6). Они также нападали на его честность в денежных делах, усматривая в его отказе от финансовой поддержки коринфян (в отличие, видимо, от самих себя) как отсутствие любви к обращенным им в веру (11:7–1), так и корыстную подоплеку, т. е. завуалированное намерение извлечь выгоду для себя через сборы денежных средств (12:14—18).
Отождествление лжеапостолов. Судя по различным намекам в гл. 10—13, оппонентами Павла были христиане из иудеев, которые гордились и своим иудейским происхождением, и тем, что они — рабы Христа. Если требование рекомендательных писем, на которое Павел отвечает в 3:1—3, исходило первоначально от этих людей, то резонно предположить, что они сами имели такие хвалебные письма, по всей вероятности из Иерусалима. В таком случае, это могли быть люди, близкие к партии Кифы, которая уже оформилась в Коринфе и которая, вероятно, была привержена иудейской форме христианства, ассоциировавшейся с Петром.
Павел обвинял их в проповеди другого Иисуса и другого Евангелия (11:4), и это обвинение было сродни тому, которое он выдвигал людям, вносившим смуту в галатийские церкви (ср.: Гал. 1:6—9). Это были христиане из иудеев, которые хотели обязать верующих из язычников исполнять предписания ритуального закона и подвергнуть их обряду обрезания. Однако во 2 Кор. нет указаний на то, что оппоненты Павла в Коринфе пытались навязать исполнение этих обрядов христианам из язычников. Есть и другие существенные различия между оппонентами Павла в Галатии и лжеапостолами в Коринфе. Лжеапостолы придавали большое значение ораторскому искусству (11:5,6), чего нельзя сказать ни о иерусалимских христианах (Деян. 4:13), ни о тех, кто предположительно представлял их. Помимо того, лжеапостолы в Коринфе, по–видимому, подчеркивали важность видений и откровений (12:1), проявление силы, которое, по их мнению, было доказательством того, что Христос говорит через них (13:3), а также так называемых знаков апостольства (12:11–13). Эти особенности, насколько нам известно, не были свойственны иудействующим. По всем этим причинам лжеапостолы не должны отождествляться с иудействующими.