Новый дневник грабителя
Шрифт:
— Ол, дружище, тут без вариантов. Смерть не обманешь. Когда-нибудь всех нас ждет конец, даже если жрать одни мюсли. Надо просто стараться вести богатую и разнообразную жизнь. Как говорят, «карпе дием», Олли, лови чертов момент. — У самых ворот мне на глаза попадается еще один призрак прошлых школьных дней. — Кстати, о богатой разнообразной жизни. Пивка не хочешь?
— Хочу. И главное, потрясающее разнообразие.
— Слушай, какого черта тебе надо, урод слюнявый? Слопать мармеладку и попрыгать в надувном замке?
Едва мы заказываем пиво, как в кармане у меня звонит
— «Бэт-кейв» слушает, — говорю я в трубку.
— С тебя ужин в дорогом ресторане, — победным тоном объявляет Мэл.
— Правда? За что?
— Раскопала одного скупщика антиквариата. За плечами срок, обгорелые пальцы. Очень не хочет повторных ожогов. У него есть кое-какие сведения.
Я быстро записываю адрес и телефон засранца, потом хлопаю Олли по плечу и предлагаю расправиться с пивом.
Глава 4
Нечистая рука закона
Через полчаса я стою в подсобке старой и пыльной антикварной лавки, хозяин которой плетет ногами кренделя и изо всех сил старается не обмочиться, поскольку на полу лежит персидский ковер.
Не знаю почему, но я люблю запах, который царит в антикварных магазинчиках. Там пахнет иным временем, более простым, когда во всех комнатах были камины, часы отбивали каждый час, и дети уважали старших, а не мутузили их возле «Макдоналдса», снимая процесс на камеру мобильника, чтобы потом разместить ролик на «Ютьюбе». Лично я понимаю, почему некоторые люди отстраняются от современной жизни и окружают себя вещицами из прошедших времен — в частности, владелец этой лавки, щеголеватый пожилой джентльмен, которого зовут мистер Купер и который до сих пор носит накрахмаленную сорочку, пиджак и галстук-бабочку, тогда как большая часть населения даже штаны как следует подтягивать разучилась.
Мистер Купер отдергивает штору и трясущимися губами произносит:
— Кажется, опаздывает. Полагаете, он мог что-то заподозрить?
— Нет, если вы не дали повода к подозрениям, мистер Купер, — отвечаю я. — Что вы ему сказали?
— Только то, что передумал насчет предмета, о котором шла речь.
— Вы, случайно, не упоминали, что содействуете в возврате предмета исконному владельцу?
— Ну что вы!
— Или о том, что выкупаете предмет за вознаграждение?
— Нет, нет.
— А также о том, что здесь будет полиция?
— Уверяю вас, сержант, меньше всего мне хочется, чтобы местные криминальные элементы прознали о моем сотрудничестве с полицией, — нервно усмехается хозяин лавки.
Я в упор смотрю на стукача.
— Вы правы, мистер Купер. В наше время лишняя осторожность не помешает.
Заслышав рокот автомобильного мотора, мистер Купер вздрагивает и боязливо оглядывается на дверь. Пока он стоит в напряженном ожидании, я неторопливо разглядываю ассортимент товаров на полках. Мое внимание привлекает симпатичный серебряный портсигар. Я беру его в руки, чтобы посмотреть на пробирное клеймо, и уже прикидываю, что лучше — сообщить мистеру Куперу, что я конфискую вещицу как возможную улику, или просто прикарманить, пока он отвернулся, но не успеваю осуществить ни тот, ни другой вариант. Вошедшая Мэл отбирает у меня портсигар.
— Еще раз приношу свои извинения, мистер Купер, — говорит она, испепеляя меня взглядом. — Я никак не могла предполагать, что «третьими лицами» окажутся представители закона.
Я старательно копирую сержанта Диксона и, покачиваясь на пятках, густым голосом произношу:
— Ничего страшного, мисс. Простите, вас называть «мисс» или «миссис»?
Мэл берет паузу, потом цедит сквозь зубы:
— Сообщу позже.
— Не переживайте, мисс. Мы всего лишь хотим вернуть похищенный предмет, расплатиться с подозреваемым мечеными купюрами и выйти на след главного преступника, — успокаиваю я Мэл и мистера Купера.
Моя подружка качает головой и что-то бурчит себе под нос, зато мистер Купер целиком и полностью поддерживает план.
— Желаю удачи, сержант. Скажу прямо: в городе творится черт знает что. Кругом сплошные негодяи, — откровенничает он со мной.
Мэл довольно хихикает.
— Вы так считаете? — хмуро спрашиваю я, мысленно вычеркивая мистера Купера из списка тех, кому собираюсь разослать рождественские открытки.
— Да, да. Этих мерзавцев развелось, что тараканов, — исходит желчью он. — Я рассказывал вам, что со мной приключилось?
«В душераздирающих подробностях, золотце», — про себя вздыхаю я, приготовившись заново выслушать самую драматичную историю в мире: мистер Купер и украденные напольные часы.
— «Распродажа обстановки», — сказал этот джентльмен. Распродажа обстановки! Бог мой, да половина моих клиентов — это фирмы, предоставляющие услуги по распродаже обстановки, и весь бизнес строится на доверии! — изливает чувства мистер Купер.
Уж не знаю, кто продал ему часы, из-за которых он угодил на скамью подсудимых, но если бы я познакомился с этим человеком, то крепко пожал бы ему руку и щедро угостил выпивкой.
В фургоне через дорогу Белинде тоже приходится несладко, поскольку ее заносит на периферию необычайно раннего кризиса среднего возраста, одолевшего Олли.
— …если в восемьдесят лет я останусь совсем один — ни семьи, ни друзей, только телик и консервный нож, — причитает Олли, пока они с Белиндой ведут наблюдение за входом в лавку. — Это просто ужасно: одиночество, страх… И некому будет даже обо мне позаботиться.
Воображение переносит Олли в 2062 год. Он — дряхлый старик, ютится в убогой лачуге под скоростной железнодорожной линией Татли — Буэнос-Айрес, компанию ему составляют лишь механические кошки. Представив себе эту картину, мой товарищ содрогается.
Белинда, однако, спешит утешить несчастного:
— Олли, ты не останешься один, я буду о тебе заботиться, — обещает она.
— Правда? — оживляется тот.
— Ну конечно, дурачок. Я буду веселить тебя, когда ты загрустишь, и обнимать, когда станет страшно, — ободряет Белинда. — Так что, не переживай, Олли-Полли.
— Звучит неплохо. — На лице Олли расцветает улыбка — впервые за последние несколько часов.
— Ага, — соглашается Белинда. — Очень неплохо. — Ее вдруг осеняет: — И знаешь еще что?