Новый дом
Шрифт:
Но вот входная дверь распахнулась, скрипнув от натуги, а я оттолкнулся от земли и взлетел. Взгляд быстро выцепил приблизительное место, проникновение через которое обозначил кристалл. Если так подумать, то он просто разрушился, а не зазвенел, как предполагалось. А это значит, что гость или прошел прямо над ним, или обладает огромной и плохо скрываемой силой.
Там, у стены тишина, ни единой души, но эта точка идеальна, если стараться как можно быстрее добраться до домов на севере третьего кольца. Минута, вторая, третья, четвёртая — я рвал жилы, снижал сопротивление воздуха и им же подталкивал себя вперёд, делая всё для того, чтобы успеть. Вот только не хватило мне считанных секунд, ибо в самом доме зияло отверстие размером с человека, а среди порядком обгоревших кустов и редких, готовящихся к зимовке растений стоял мой отец, напротив которого замерла девушка, всколыхнувшая
Тёмно-светлые, прямые волосы длиной до пояса, широкие перепончатые крылья за спиной, подчёркивающий формы хозяйки и делающий акцент на внушительной груди костюм, совершенно обыденный для многих авантюристок, ремесло это выбирающих ради приключений, а не заработка, и, наконец, глаза цвета золота. О струйках крови, витающих вокруг демонессы и безо всякого труда гасящих аккуратные огненные заклинания можно было не говорить — передо мной вампирша. И Волан даже не мог вдарить как следует, так как на её плече лежал бессознательный и, кажется, раненый Тэл — вся грудь в крови, а вампиры свою плоть контролируют прекрасно. Вряд ли она принадлежит ей, а отец в полном порядке. Или Тэл, или Кларисса — в любом случае эта мразь из Рилана своим ходом не уйдёт, независимо от того, что её сюда привело.
Температура воздуха резко упала, трава покрылась инеем, а струйки крови, кружащие вокруг вампирши, начали замораживаться, что слегка её отвлекло. Всего полсекунды, но я, на короткий миг скрыв своё присутствие, успел сократить разделяющее нас расстояние — и события начали развиваться со скоростью, чрезмерно высокой для всех, кроме меня и вампирши.
Моя рука, на ходу покрываясь панцирем, с лёгкостью входит в плечо девушки, а следом я просто отрываю ей конечность, подхватываю брата и не глядя, по дуге бросаю его в сторону отца. Необходимость не только отнять Тэла, но и не убить его при этом вынудила меня замедлиться, и ответная реакция вампирши не заставляет меня ждать. В грудь словно ударяет кувалда, но я не улетаю — лишь почва под ногами изгибается, волнами разлетаясь в стороны, да панцирь трещит в том месте, куда пришёлся удар. Не желая отдавать инициативу, моя противница, оценив результат от использования подкреплённой магией грубой силы, решила пойти другим путём. Резко присев, она крутанулась вокруг своей оси, в самый последний момент выбросив в мою сторону ногу с одной-единственной целью — заставить меня или отступить, или подпрыгнуть, избегая подсечки. А уже сверху…
Не глядя я ударил поверх её головы потоком серебристого льда, состоящего из невероятной концентрации маны, а после ринулся на вампиршу, тем самым надеясь застать её врасплох. Совсем нечасто маги не боятся сокращать дистанцию, и уж тем более навязывать ближний бой вампирам — признанным мастерам этого дела, которым сама их природа подарила огромное преимущество. Оторванная рука? Увольте — она уже была на месте, и, к моему огорчению, девушка будто бы ожидала от меня такого стиля ведения боя. Мы обменялись ударами, в стороны разлетелись ошмётки превращающейся в кровь плоти и куски отколотого панциря, но серьезных ран нанести не удалось. Ни мне, ни ей, хотя со вторым всё было довольно сложно — вампира, овладевшего распадом крови, очень сложно убить. По этой причине Лану и запечатали тогда — вампира от ранга императора и выше практически невозможно одолеть в честном бою.
Но вот заставить отступить…
Я крутанулся на месте, избегая соткавшегося из потока крови шипа, но всё равно потерял левое крыло, которое, впрочем, моментально вернулось на место, размашистым ударом отбросив часть крови в сторону соседнего здания. Несколько алых комков успели вернуться к вампирше, но остальные я заморозил и заковал в металлическую облочку, отправив получившиеся ядра в такие дали, из которых их и Лана бы не вернула. В ответ на этот шаг златоглазая оскалилась и, чиркнув ногтем по запястью, — театральность — она такая! — сформировала в обеих руках по короткому пехотному копью. И уже с этим, явно наслаждаясь боем, она ринулась вперёд, моментально лишившись руки и, спустя долю секунды, обеих ног.
— Домой, живо! — Успел бросить я в выдавшуюся паузу, глядя на не торопящегося куда-то уходить отца. Впрочем, он должен был только-только поймать Тэла, ведь с моего появления не прошло и пяти секунд… — Пламя!
Выкрикнутое мной слово оказалось прямой противоположностью того, что я сделал на самом деле. Совершенно детский финт, но, между тем, единожды сработать способный даже в такой стычке: вместо потока огня, от которого моя противница закрылась стеной из крови, на неё ринулся холод, приправленный
Следующий акт начался в тот самый момент, когда она начала избавляться от сковывающих движение снарядов — они треснули… и сдетонировали, утопив весь наш внутренний двор в чёрном пламени — лишь родительский дом уцелел, закрытый стеной моего льда. Ударная волна разошлась в стороны, а мне удалось поймать несколько кусков противницы, запаковать их на манер всё тех же ядер — и запустить вдаль, надеясь, что уж это-то охладит её пыл. Вот только в момент, когда ледяная преграда треснула и выпустила наружу нескончаемый поток крови, пробившей дорогу основному телу вампирши, на её лице не было ни досады, ни сожалений — только чистое наслаждение. Я же не видел поводов для такой радости, так как по чистой силе я если не превосходил её, то не уступал уж точно. При этом мой ключевой элемент, находящийся на стыке воды и ветра, обеспечивал некоторое превосходство над жидкой кровью — я мог замораживать её, и тем самым лишать вампиршу сил. При ней я сосуда с кровью не видел, так что на долгий бой рассчитывать не приходилось. А значит…
Пропустив в считанных сантиметрах от своей головы сияющие алым светом лезвия обеих копий, я начал концентрировать ману и вынужденно сделал несколько шагов назад, парируя последующие атаки занявшими обе руки мечами. Навыки, демонстрируемые девушкой в обращении с её парными копьями, поражали воображение: быстрые, изящные и функциональные удары перемежались с выпадами крови, отчего удара можно было ждать буквально откуда угодно. Лишь копья обладали стабильной формой, так как иначе ни о каком использовании их в качестве оружия не могло бы идти и речи. Тем не менее, я держался — идеальный баланс энергий в теле, плюс обеспеченное навыком, — служащим для меня наглядным пособием, но не дарующим умения, — мастерство владения мечом наложились на заложенную Ланой базу, сделав меня одним из самых сильных магов, способных что-то показать в ближнем бою. Ограниченный в применении объёмных заклинаний, но всё равно способный нормально сражаться — так бы я охарактеризовал себя нынешнего. Спальные районы Рилана слабо подходили для того, чтобы бить по площадям, но я, вероятно, смогу подавить вампиршу точечно. Она и так сделала достаточно для того, чтобы я убил её с особой жестокостью.
Смахнув кровососку в сторону мощным горизонтальным ударом, я вбил оба меча в землю и упал на правое колено, сложив обе руки на груди. Пульсация огромного количества маны, собранного в считанные секунды и контролируемого десятками невербально и безостановочно зачитываемых заклинаний, отразилась и на реальном мире — по земле прошла дрожь, а моя противница отшатнулась перед окружившим меня валом мощи. Мгновение — и в небо взвился столб маны, менее концентрированной, но всё равно видимой даже невооружённым взглядом. Если до этого момента в городе кто-то спал, то сейчас я точно всех поставил на ноги.
То, над чем я работал в последние годы. То, что должно было стать основой моего продвижения к божественному рангу. То, что в корне отличалось от представленных в “методичке” Авалона методов. Своего рода воплощение моей силы, у которого ещё не было даже названия, ибо творение моё было незавершённым.
Маги божественного ранга, в большинстве своём, воплощали собой некий аспект, становясь его физическим отражением в реальном мире. И я так и не сумел отыскать хоть какую-то информацию о том, что кто-то до меня пытался овладеть сразу парой аспектов, а именно — Неотвратимостью и Карой. И первое, и второе так или иначе было связано с Палачом, так как преследование избранной цели — это неотвратимость, а убийство за грехи — кара. Вместе — неотвратимая кара. Связки лучше было не придумать, но даже с такой синергией, выстроенной на основе расколовшейся в детстве души, я умудрялся развиваться до смешного медленно: против пяти-шести лет, обещанных Авалоном для одного более-менее подходящего аспекта, я потратил уже восемь. Возможно, срыв сроков и стал причиной, по которой меня фактически продали королю демонов.