Новый Галлифрей
Шрифт:
— А как выглядит эта твоя ТАРДИС? — Уилф все еще старался выглядеть подозрительным, хотя получалось у него так себе.
Я указал на выход.
— Как только выйдем отсюда, мы ее увидим.
На ближайшем углу стояла красная телефонная будка. Явно новенькие бока гордо блестели — да просто блистали! — в лучах зимнего солнца.
— Смешно, — крякнул Уилф, едва за нами звякнул дверной колокольчик оставшегося позади паба. — Я все еще жду увидеть телефонную будку — и вижу будку, хотя
— Это именно она, Уилф. — Я сделал несколько шагов вперед и открыл дверцу. — Входи!
— ?!
— !
— Что, это все-таки самая удобная форма?..
— Иногда, в Лондоне, но она не всегда так выглядит. Только когда это уместно. Ее хамелеонное устройство полностью исправно и нет смысла этим не пользоваться. Ну же, добро пожаловать.
Уилф зашел в мою ТАРДИС, и, сиротливо остановившись, молча озирался по сторонам. Он напоминал старого белого кролика, зачем-то доверившегося человеку и положившегося на судьбу — то ли его съедят, то ли это единственное убежище от преследующих собак.
— Ну как?
— Она у тебя другая…
— Рад слышать. Даже одна и та же ТАРДИС у разных владельцев или даже у одного и того же в разных регенерациях выглядит по-разному.
Уилф едва заметно кивал, а может, у него просто старчески подрагивала голова.
— Стальная, холодная… — пробормотал он.
— Функциональная, — сказал я. — Элегантная.
— Ну… она почище… — неохотно признал Уилф.
— Видел бы ты ТАРДИС Доктора, когда она была моей, — посмеялся я. — Правда, тогда она была уже не ТАРДИС.
— А чем?
— Машиной парадоксов.
— А в чем разница?
— Главная — в том, что ТАРДИС доставляет тебя в любое место в пространстве-времени. А Машина Парадоксов доставляет прямо к тебе совсем другое место и время.
Уилф нервно поежился.
— Звучит…
— Я бы предпочел слово «эпично»!
— Вроде того… — согласился Уилф.
— Спасибо. Ну а теперь, — я торжественно замер перед консолью, подняв руку как дирижер, готовый дать первый сигнал оркестру, — мы отправимся на планету, которая называется… а впрочем, какая разница, как она называется? Главное, что это — Новый Галлифрей…
— Постой, постой!.. — всполошился Уилф. — Если у вас нет больше Галлифрея, ты просто делаешь новый? Как Машина Парадоксов, которая доставляет к тебе другое время?..
— Основная идея такова. Летим!
— Охх!.. — Уилф вцепился в край панели управления. Я посмотрел на него удивленно.
— Что ты делаешь?
— Но мы же взлетаем?..
— Мы уже в пути. Ты думал, будет трясти?
— Ну… э… — Уилф смущенно выпустил панель, вытер вспотевшие ладони о штаны и спрятал руки в карманы.
— Кстати, твои любимые звезды. Давай-ка сделаем маленькую остановку. — Я остановил ТАРДИС и двинулся к двери, чтобы распахнуть
— Смотри, это Крабовидная туманность, разве видел ты ее когда-нибудь так близко, так, чтобы она заполняла все, что ты видишь? Не проекция в планетарии, настоящая. Могу поспорить, ты никогда не видел ничего подобного!
Уилф с довольно жалким видом поплелся следом. Вид у него был как у побитого пса.
— В чем дело? Ты что, боишься, что я вытолкну тебя наружу? Не бойся. И не бойся свалиться, нас удерживает защитное поле.
Уилф наконец добрался до двери и, несмотря ни на что, не сдержал вздох восхищения.
Туманность висела перед нами сверкающей паутиной, мерцая и переливаясь. На глазах Уилфа выступили слезы. «Он ведь мог бы показать тебе это, — подумал я. — Но разве у Доктора не всегда было странное представление о дружбе?»
Какой привычный ход мыслей. И едва ли верный. Но в чем-то все же было рациональное зерно, своя доля истины.
— Открытый космос, — объявил я. — По-настоящему открытый космос! Живой, обитаемый, дышащий, все время меняющийся. Быстро — по своим собственным меркам. В чем-то, его жизнь не дольше жизни человека. Или мотылька. У каждого свой счет.
Уилф едва слышно шмыгнул носом, не отрывая глаз от переливающейся завесы во мраке, и улыбнулся.
— Можем устроить экскурсию по туманностям, — предложил я. — И не только по ним. Что бы ты хотел увидеть? Во времени — увидишь, как они формировались, рассеивались, гибли, рождались, на что похожи в то же самое время, в какое ты смотрел на них с Земли, можешь увидеть их куда ближе к «настоящему времени», а не далекое прошлое и чертовски мелко в свой телескоп.
— А у нас есть время?.. — продребезжал Уилф. У него его определенно было не так много.
— А когда еще? Устроим блиц-тур по избранным достопримечательностям Вселенной. Это займет часа три земного времени. Уж они-то у нас точно найдутся.
И я устроил Уилфу экскурсию. Нельзя сказать, чтобы я часто их кому-то устраивал, но — случалось…
Три часа чужого восторга, и вот мы на Антее. Дверь распахнулась на изумрудную лужайку под пронзительно синим с фиолетовым отливом небом, и Уилф изумленно выглянул наружу.
— Лето!
— Тут почти всегда так. На самом деле, это уже не Земля. Это Антея.
Уилф издал возбужденное восклицание и выскочил наружу, топча инопланетную траву. Выбежав на дорожку, он принялся смешно топать, будто не веря, что песок и камешки расползаются под подошвами его башмаков совсем как земные. Присев, даже похлопал дорожку ладонью, нарисовал на ней бороздки, робко пощипал пальцами траву у края. Украдкой прихватил маленький камешек и зажал его в кулаке. Трудно удержаться и не прихватить с собой инопланетный сувенир, пусть он куда скромнее Лучезарной Звезды; а может, просто хотелось держать что-то в пальцах, что напоминало бы о реальности.