Новый клан
Шрифт:
Он опустился на одно колено, и полностью автоматическая очередь флетчетт разорвала в клочья почти всех псевдоласок, нападавших на Корделию.
Отдача ударила его в плечо, и он разрядил магазин, нажал кнопку выпуска указательным пальцем правой руки, даже не отпуская рукоятку дробовика, и вставил новый магазин своей левой рукой.
Корделия всхлипнула, не веря своим ушам. Она была так сосредоточена на псевдоласках, что даже не услышала аэрокар! Теперь он парил над ней с открытым колпаком, и она
Выжившие начали разбегаться, шок и ужас, наконец, пересилили их свирепость и голод, и Корделия споткнулась. Она опустилась на правое колено, отрывая псевдоласок, все еще цепляющихся за ее ноги, чувствуя, как они кусают ее руки, когда она вырвала их и отбросила прочь. Но затем она увидела, как Зак наводит прицел на самую большую оставшуюся группу существ.
– Нет!
– закричала она.
– Нет, Зак!
Он не слышал ее. Или, во всяком случае, не понял, что она кричала.
И он не знал о древесном коте... или о том, что именно на него нападали псевдоласки.
Ярость захлестнула Зака Кемпера, когда он увидел кровь, пропитавшую бедра, руки Корделии. Он опустил свой голографический прицел на скопление псевдоласок. Его палец напрягся, и...
– Барнаби!
Ему каким-то чудом удалось не нажать на спусковой крючок, когда истекающий кровью раненый ротвейлер прыгнул прямо на кучу псевдоласок, которых он собирался застрелить. Зак дернул ствол вверх и вскочил на ноги. Он не знал, что заставило Барнаби броситься прямо в центр его прицела. Может быть, он поймет это позже. На данный момент, однако...
Он бросился через полосу кровавой бойни, оставленную его огнем, и опустил приклад дробовика вниз, избивая ближайших псевдоласок, все еще рвущихся к Барнаби. К Барнаби и к чему-то еще, понял он. Окровавленные челюсти ротвейлера оторвали псевдоласку, разорвав ее почти пополам, и глаза Зака расширились, когда он увидел растерзанное, пропитанное кровью существо - древесного кота - на дне кучи.
– Зак! Зак!
– всхлипнула Корделия, ковыляя к нему так быстро, как только позволяли ее ноги.
– О, Зак!
– Все в порядке, Корди, - сказал он, держа дробовик в правой руке, а левой обнимая ее.
– Все в порядке.
– О, Зак, - снова сказала она, уткнувшись лицом в его плечо.
– Держу пари, ты не жалуешься на то, что снова включила предупреждение о падении!
– сказал он, но его голос был нежным, и она сильно покачала головой.
– Никогда!
– выдохнула она.
– Мы должны отвезти тебя к врачу, - сказал он, но она удивила его. Она отшатнулась, снова покачав головой, и упала на колени.
– Нет, - сказала она так яростно, что он моргнул.
Она копалась в мертвых псевдоласках. Барнаби был рядом с ней, отбрасывая тела, и Зак понял, за чем они охотились, когда Корделия схватила древесного кота изодранными, кровоточащими руками и прижала
– Корди, - начал он мягко, - боюсь, что он...
– Нет, это не так!
– она сердито посмотрела на него.
– Он не погиб! Он все еще жив! Я знаю, что это так!
– Но...
– Он жив! И мы должны отвезти его к доктору Харрингтону, Зак! Он спас мою жизнь!
– Но...
– начал Зак, затем оборвал себя, когда истекающий кровью древесный кот слабо зашевелился в руках Корделии.
– Давай, Зак!
– яростно сказала она.
– Его и Барнаби, обоих! Обо мне мы можем побеспокоиться позже!
Камень неохотно всплыл на поверхность своих снов и зашевелился в знак протеста.
Он не должен был быть живым. Тьма, по которой часть его так сильно тосковала с тех пор, как Золотоглазая покинула его, должна была забрать его, и он был бы рад. Он бы погиб, делая что-то стоящее, и он был бы рад, что сделал это. Он знал, как сильно был ранен, и это означало, что смерть найдет его достаточно скоро. Для одиночки из народа в мире не было другой возможности. И если он все равно должен умереть, почему он не мог умереть в своих снах? Умереть и восстановить свою связь с Золотоглазой, хотя бы только во сне?
Он мог бы умереть так счастливо во сне.
Но в этом ему было отказано, и что-то коснулось его морды.
Он неохотно открыл глаза и моргнул, пытаясь сосредоточиться. И пока он готовился, он ощутил знакомый мыслесвет.
Его глаза полностью открылись, и он в изумлении уставился на Лазающего Быстро!
Что делал разведчик клана Яркой Воды так далеко от пределов досягаемости клана? И...
Мысль Камня прервалась, когда он понял, что они находятся в одном из мест гнездования двуногих. За прозрачной частью стены была ночь, но верхний свет был ярким, как днем. Он лежал на боку, его окружали странные запахи, многие из них были достаточно резкими, чтобы раздражать нос, а поверхность под ним была мягкой и теплой.
Лазающий Быстро снова быстро погладил его по морде, и Камень моргнул. Он не видел разведчика на протяжении почти нескольких оборотов, и было очевидно, что Лазающий Быстро был так же тяжело ранен, как и он, с тех пор, как они в последний раз видели друг друга. Одной из его передних конечностей не хватало, а шкура была испещрена характерными следами шрамов под ней.
"Очень жаль, что я не могу слышать его мыслеголос", - размышлял Камень. Его мысли были странно расфокусированы, и он удивлялся, почему боль, которую он чувствовал, казалась такой далекой, почти неважной. Было бы здорово, если бы он мог объяснить, что происходит!
Судя по вкусу мыслесвета Лазающего Быстро, он думал почти о том же, и Камень ощутил проблеск веселья - совместного изумления, как он понял, - над их затруднительным положением.
И тогда он осознал, что только что почувствовал. Развлечение. Перед лицом этого свежего доказательства того, как серая смерть искалечила его, он почувствовал себя забавно! Что с ним было не так?!
Вопрос прожег его насквозь, но затем он понял кое-что еще. Он пробудился от своего сна о Золотоглазой, но тепло, любовь, фокус ее мыслесвета остались с ним. Это вернулось... и это было невозможно.