Новый Макиавелли
Шрифт:
Желательно, чтобы работники Даунинг-стрит не отчитывались перед Парламентом. Был даже прецедент, избавивший нас от контактов со специальными комитетами; прецедент, который помог моему брату во время скандала с компанией «Уэстленд хеликоптерс» [71] , приведшего в 1986 году к отставке Майкла Хезелтайна, члена правительства Маргарет Тэтчер. К сожалению, Алистер Кэмпбелл свел результаты прецедента на нет — изъявил желание появиться в специальном комитете иностранных дел во время скандала с репортажем Гиллигана [72] . Я пытался отговорить Алистера, но он не внял, да еще и обвинил меня в трусости: мол, у вас-то, Джонатан, кишка тонка для этакого дела. Мудрый премьер-министр непременно создал бы новый прецедент. Публичные перепалки — занятие для избранных политиков, а не для придворных; последних не стоит превращать в политические фигуры.
71
Скандал разгорелся, поскольку правительство не могло решить, кому передать ставшую убыточной компанию по производству вертолетов — европейцам или американцам. Хезелтайн
72
Согласно репортажу корреспондента Би-би-си Эндрю Гиллигана, по настоянию правительства Блэра в доклад об иракском оружии массового поражения был включен пункт о том, что Ирак может применить это оружие в течение 45 минут. По мнению Гиллигана, правительство не считало информацию достоверной, однако использовало ее для оправдания военной кампании в Ираке.
Разумеется, отдельные скромные труженики недовольны своим закулисным положением — они рвутся на сцену. Макиавелли так описывает данное явление: «По замыслу природы люди таковы, что вожделеют иметь всякую вещь, однако не всякую вещь иметь могут; следовательно, желание обладать всегда превосходит силы, необходимые для обладания, и в результате люди недовольны ни тем, что имеют, ни положением, которое занимают». Перемещение сотрудника из-за кулис на сцену обычно не приводит ни к чему хорошему, ибо навыки, необходимые для первой роли, совершенно непригодны для второй, и наоборот. Эд Болле, например, за кулисами был крайне эффективен (Чезаре Борджиа оценил бы его по достоинству), зато на сцене выглядел нелепо. Второй весьма любопытный феномен заключается в том, что лица, умеющие давать советы, сами, оказавшись на сцене, не способны следовать советам, что порой заканчивается плачевно. В 1997 году я записал в дневнике: «Хочешь этим заниматься — не ищи свою фамилию в алфавитных указателях и не надейся стать прототипом самого себя в историческом фильме в исполнении кинозвезды».
Главный навык в нашей работе — способность жонглировать возможно большим количеством шариков; не дай Бог хоть один из них упадет. Мой личный опыт показывает, что максимальное количество кризисов, разруливаемых одновременно, — шесть; седьмой кризис — это уже перебор. Помню, я сидел за письменным столом в окружении телевизоров, включенных на разных новостных каналах, отслеживал в интернете новости компании «Пресс ассошиэйшн», получал сообщения по электронной почте, отвечал на звонки с просьбами и без конца принимал решения самого широкого спектра — то насчет разведданных о перемещении войск в Сербии, то насчет министерских «ягуаров» — заменять их на «БМВ» или не заменять. Я чувствовал себя первым помощником на супертанкере — приходилось глядеть в оба, чтобы не раздавить какой-нибудь катерок и не сбиться с курса, заданного капитаном. Моя должность не предполагала отдыха. То есть вообще не предполагала. Сара всегда могла определить, что я приближаюсь к дому — минут за пять до моего появления начинали трезвонить телефоны. Вечера и уикэнды ничем не отличались от рабочих дней, разве только проходили дома, а не в офисе. Я отвечал на телефонные звонки, получал факсы; в прямом смысле — одной рукой укачивал дочку, другой прижимал к уху мобильник. В первые годы на Даунинг-стрит я работал с семи утра до одиннадцати вечера; впрочем, такой график неприемлем для лиц, намеренных задержаться в должности. Успешные главы администрации в Белом доме занимаются медленным самоуничтожением — работают с пяти утра до десяти вечера без выходных. Но разве измотанный человек способен принять разумное решение? Будущим главам администрации могу посоветовать: контролируйте себя, сдерживайте порывы; высыпайтесь. Вообще настройтесь на марафон, а не на спринт.
Очень важна уверенность в собственных силах. Главе администрации не пристало объяснять премьер-министру, почему нельзя провести тот или иной проект — для подобных объяснений существуют госчиновники. А от главы администрации требуется воплощать в жизнь желания премьера; впрочем, инструкции его не следует воспринимать слитком буквально. Передо мной, в частности, всегда был пример моего далекого предка, который слишком рьяно бросился исполнять волю своего господина. Я говорю о сэре Хью де Морвилле, одном из четырех рыцарей, что ошиблись с номинальной ценой фразы Генриха II: «Каких же ничтожных трусов и предателей я кормил и призрел в моем доме, что они позволяют подлому попу оскорблять их господина?» [73] . Четверо рыцарей прикончили Томаса Бекета в Кентерберийском соборе, ибо полагали, будто именно на это Генрих II и намекал, и очень удивились, когда их осудили. Морвиль в наказание был отправлен папой в крестовый поход. Прах его покоится в Иерусалиме, под плитами мечети аль-Акса. Так что на поспешные распоряжения лидера следует реагировать глубоким раздумьем; выжидать — вдруг лидер переменит решение?
73
Фраза зафиксирована в хронике Эдварда Грима, современника архиепископа Кентерберийского Томаса Бекета (также известного как Фома Кентерберийский).
В вопросах управления политические лидеры, как правило, совершенно беспомощны. Они имеют тенденцию нанимать двух, а то и трех человек для выполнения одних и тех же функций; забывать, что уже дали поручение, и давать его вновь — другому человеку. Они зачастую слабо разбираются в профессиональной пригодности кандидата и из года в год промахиваются при найме ответственных сотрудников. Глава администрации должен по мере сил избавлять своего босса от всяких управленческих обязанностей, с тем чтобы босс без помех определялся с собственным мнением, измышлял политические стратегии и произносил речи.
В обязанности главы администрации, помимо прочего, входит доведение дурных новостей до сведения премьера. Тони нередко упрекал меня: по его мнению, я преподносил каждую дурную новость прямо-таки со смаком. Якобы в моих глазах особый блеск появлялся — сразу было видно, что случилось нечто скверное, о чем я сейчас и поведаю. Помню, в 1998 году мы с Алистером поймали Тони в коридорчике Номера 10, на выходе из уборной, и сообщили, что Питер Мандельсон занял денег у Джеффри Робинсона (поступок, приведший обоих к отставке) [74] .
74
Мандельсон получил беспроцентный кредит на 373 000 фунтов от миллионера и члена Парламента от лейбористов Джеффри Робинсона на покупку дома в Нотгингхилле. Уже через десять месяцев Мандельсон был назначен министром по делам Северной Ирландии (вместо Мо Моулем).
Иногда о плохих новостях становится известно глухой ночью. Например, Энди Кард, глава администрации Джорджа Буша-младшего, ложась спать, помещал блэкберри себе на грудь, чтобы проснуться уже от вибрирования, не дожидаясь, когда аппарат зазвонит и разбудит жену. Джон Подеста, глава администрации Клинтона, рассказывал: его проблема была не в том, чтобы разбудить Клинтона, а в том, что Клинтон сам его будил среди ночи, желая обсудить нечто прочитанное или увиденное на С-SPAN [75] . У нас на Даунинг-стрит все было отработано: мы знали, когда стоило будить Тони, а когда не стоило. Впрочем, промахи случались и у нас. В 1999 году дежурная на Даунинг-стрит по собственной инициативе подняла Тони среди ночи и сказала, что захваченный афганскими беженцами самолет готов приземлиться в аэропорту Станстед. Тони никак не мог повлиять на ход событий — значит, и будить его не следовало. Он весь день брюзжал, а я вынужден был слушать. Растущая тенденция будить политических лидеров объясняется желанием их представителей назавтра сообщить СМИ, что лидер во время инцидента бодрствовал, «был на посту». От себя посоветую: не трогайте спящего лидера; разве только в самых крайних случаях. Лидер, бедняга, и так не высыпается.
75
Телесеть, владеющая тремя кабельными каналами, которые освещают правительственные дела.
Самое важное для главы администрации — научиться говорить «нет». Политики любят говорить «да», и неудивительно — ведь это один из способов сохранить популярность в народе. Но ведь невозможно встретиться с каждым, кто об этом просит; невозможно присутствовать на всех мероприятиях, на которые получены приглашения; значит, кто-то должен отказывать и отказом вызывать огонь на себя. Аналогичным образом не все советы годятся для непосредственного употребления — кто-то должен возвращать их на доработку или вовсе отвергать. Макиавелли по этому поводу пишет: «Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами» [76] . Фокус заключается в том, чтобы, исполняя «неугодные подданным дела», не стать объектом ненависти и не попасть под жертвенный нож — или что похуже, как в случае с Распутиным. В искусстве лавирования нужно почти сравняться с политическим лидером, которому служишь, — если, конечно, хочешь подольше пробыть в должности. Есть мнение, что дипломаты для такой работы неидеальны, ведь они слишком склонны к компромиссам; действительно, главе администрации требуется толика железа в характере. Однако если постоянно орудовать дубинкой и не задействовать личное обаяние, можно зайти слишком далеко, в чем убедился один из последних глав администрации Белого дома.
76
«Государь», гл. XIX, «О том, каким образом избегать ненависти и презрения».
Главы администрации не вечны; нужно решать, когда уходить с должности. Лично я намеревался уйти последним, подобно капитану охваченного огнем корабля; подобно юному герою стихотворения о битве на Ниле («Линкор пылал, а он стоял/ На палубе один...») [77] . Помню, Майкл Хезелтайн поймал меня за рукав пальто на выходе из ресторана «Уилтоне», где ужинал с женой. Было это в 2003 году. «Внемлите моему совету, юноша, — сказал Майкл, — уходите с должности, едва окажетесь на вершине». Наверно, Майкл был прав. В одном я уверен: в британской системе у должности главы администрации есть перспективы. Пусть Гордон Браун упразднил ее, желая выделиться на политической арене, — глава администрации необходим для нормальной работы аппарата Номера 10, поэтому Дэвид Кэмерон снова ввел эту должность.
77
Имеется в виду битва в заливе Абу-Кир 1—2 августа 1798 года — решающее сражение между флотом Англии (под командованием адмирала Горацио Нельсона) и Франции (под командованием адмирала Франсуа де Брюи), закончившееся победой англичан. Стихотворение «Casabianca» о капитанском сыне, без команды отца не желавшем покидать линкор «Ориент» и погибшем в огне, написано Фелицией Доротеей Хеманс. Будучи хрестоматийным в английских и американских школах в течение ста лет, оно постепенно утратило первоначальный посыл и сделалось основой для множества пародий.
Впрочем, будь глава администрации хоть семи пядей во лбу, политический лидер не должен полагаться лишь на его советы — иначе, по мысли Макиавелли, станет жертвой своего советника. Существует и другая крайность — множество советников, каждый из которых поет свое. В этом случае лидеру немудрено растеряться. Макиавелли пишет: «Когда же у государя не один советник, то, не обладая мудростью, он не сможет примирить разноречивые мнения; кроме того, каждый из советников будет думать лишь о собственном благе, а государь этого не разглядит и не примет меры» [78] . Тони в качестве премьера являл мудрость — он выслушивал советы множества самых разных людей — Алистера Кэмпбелла и Питера Мандельсона, а также своего помощника Джона Бертона, своей тещи Гэйл и няни своих детей Джеки. Количество и разнообразие советов его ничуть не смущало; он использовал советы как базисные точки в тригонометрической съемке; посредством синтезирования противоположных мнений разрабатывал стратегию.
78
«Государь», гл. XXIII, «Как избежать льстецов».