"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНЫЙ ОСТРОВ. МРАМОРНЫЙ ДВОРЕЦ. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 31 октября 1921 года.
«Каждый англичанин от рождения наделен некоей чудодейственной способностью, благодаря которой он и стал владыкой мира. Когда ему что-нибудь нужно, он нипочем не признается себе в этом.
Он будет терпеливо ждать, пока в голове у него неведомо как не сложится твердое убеждение, что его нравственный христианский долг покорить тех, кто владеет предметом его вожделений… Он всегда найдет подходящую нравственную позицию. Как рьяный поборник
Он все делает из принципа: он сражается с вами из патриотического принципа; грабит вас из делового принципа; порабощает вас из имперского принципа; грозит вам из принципа мужественности; он поддерживает своего короля из верноподданнического принципа и отрубает своему королю голову из принципа республиканского. Его неизменный девиз – долг; и он всегда помнит, что нация, допустившая, чтобы ее долг разошелся с ее интересами, обречена на гибель».
Первая попавшаяся цитата. В данном случае: Бернард Шоу. «Избранник судьбы». Нередко я беру в руки книги с полки и открываю наугад, читая попавшееся место. Иногда мне это помогает собраться с мыслями.
Моя трубка погасла. Чай давно остыл. Ночь за окном отнюдь не приносила мне спокойствия.
Я подбросил поленья в камин, глядя на жадно принявшиеся за них языки пламени. Для чего нужны дрова? Чтобы огню было что есть.
Несколько минут смотрел на бутылки в баре. С тоской закрыл и вновь откинулся на спинку своего кресла. На душе было тошно. Всё опять пошло наперекосяк. Как же я устал, кто бы знал…
Вы знаете, насколько Царь несчастный человек? Да, повезло мне с женой. И с детьми повезло. Но нет у меня друзей. От слова совсем. Не дружат с Царями. Не сложилось как-то. Родню я презираю, а местами ненавижу, они испытывают ко мне примерно те же чувства, а больше мне и дружить-то не с кем. Не по статусу, как говорится. Жена — единственный друг. Но не буду же я с ней водку распивать да о жизни нашей скорбной болтать. Я уж не говорю болтать о женщинах. Маша — Императрица прогрессивная, но горячая и сильно итальянская, она просто не поймёт. Со всеми вытекающими из носа последствиями. Не с кем мне поговорить по душам. Просто выговориться.
Там, в Чите, я мечтал о том дне, когда я вернусь к Маше, дне, когда я вернусь в Город. Я тешил себя иллюзорной надеждой, что уж тогда-то всё точно сложится и в моей душе наконец наступит покой и гармония. Но, нет.
День был тяжёлым. Заседания Клуба всегда проходили очень непросто. Нескольким часам улыбок и намёков предшествовали недели, а то и месяцы работы многих моих служб чуть-ли не по всей Галактике. Нет, если у кого-то сложилось впечатление, что судьбы мира решают только такие вот Игроки, то это не совсем верное впечатление. Да, их влияние довольно велико, но ни о каком мировом правительстве речь не шла. Во-первых, группировки Игроков яростно мешали друг другу, во-вторых правители и правительства ключевых стран были вполне осведомлены (более-менее) об этих играх, предпринимали свои меры и продвигали свои решения, с учётом деятельности Игроков. Разделяй и властвуй относилось и к этой сфере. Высшая аристократия и верховные военные разных стран также нередко объединялись в некие международные Клубы или в те же масонские ордена, противодействуя своим правительствам или сообща саботируя «вредные решения» своего начальства. Или мешали Игрокам. Опять же, из лучших, часто патриотических побуждений. Ну, и так далее. Сложный, шипящий, брызгающий ядом змеиный клубок.
Игра в многомерные шахматы. Сеанс одновременной игры на десятке досок одновременно.
Эх, с какой ностальгией я вспоминаю Марфино той весной 1917 года. Мир был труден, но сравнительно ясен и понятен. Сидишь себе в плетённом кресле на берегу пруда и удишь рыбу в своё удовольствие.
Проведённый вчера в Константинополе Военный Совет, в принципе, не принес ничего нового, а известия, которые я сегодня получил в Клубе лишь усугубляли этот факт. Парадоксально, но сейчас сложилась ситуация обратная 1904 году. Тогда могущественная Российская Империя была сильна во всех смыслах, но вся эта сила была очень далеко, где-то там, в европейской части страны и оперативно перебросить силы и прочие войска на Дальний Восток не было никакой возможности, невзирая на все хитроумные увёртки и ходы Генштаба с Министерством путей сообщения. Сейчас — наоборот. Мы однозначно сильнее Британии на суше и в воздухе, но все основные наши силы, самые боеспособные части, они где-то там, на Дальнем Востоке, и оперативно перебросить их в Европу или на Ближний Восток у нас нет никакой возможности
Дверь бесшумно открылась.
— Не спишь?
Поднимаю голову, хмуро посмотрев на жену.
— Какое там… Новая мировая война разразится не позже, чем через две-три недели, а ты говоришь — спать…
Маша цепко оглядела меня и оценивая моё состояние.
— Так, любимый, это никуда не годится. Так ты тут будешь до утра хандрить и заниматься самокопанием. Утро вечера, как говорят в народе, мудренее. Пойдем, ты мне сказочку на ночь расскажешь, соскучилась я по твоим сказочкам.
Она мягко взяла мою руку и потянула из кресла за собой.
— Пойдем, дорогой, вижу, что пора тебя серьезно лечить от твоей военной лихорадки.
Глава 5. Тихоокеанский кризис. Часть первая
ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 1 ноября 1921 года.
Борис Норкин перебирал бумаги, когда в их блиндаж прибыл вестовой.
— Ваше благородие, вас вызывает к себе комбат.
Норкин кивнул.
— Иду.
Они уже вышли из блиндажа, когда Борис Ильич поинтересовался:
— А ты, что же, братец, ещё из «зелёных»?
Тот заметно стушевался.
— Так точно, ваше благородие.
И добавил мечтательно:
— Скорее бы в бой пошли. А то я тут в батальоне как та белая ворона, в одном ряду со всякими кашеварами и возницами.
Норкин понимающе кивнул. Ситуация знакомая. Причём, если в обычной части в европейской России это сейчас не настолько бросалось в глаза, то вот на Дальнем Востоке, где много ветеранов сейчас, это уже реальная проблема, а про части Лейб-Гвардии, где герой на герое, и говорить не приходится.
— Ладно, братец, пришли мы, как я вижу. Потерпи. Войны на всех хватит.
Вестовой кивнул:
— Хорошо бы. Спасибо, ваше благородие.
Подпоручик шагнул в блиндаж комбата и забыл о существовании вестового. Внутри его ждали склонившиеся над картой фигуры комбата и кого-то из офицеров, которого Норкин пока не знал.
Вытянувшись, Борис приложил ладонь к папахе и доложился:
— Товарищ капитан, по вашему приказанию подпоручик Норкин прибыл!
Князь Императорской Крови оторвал взгляд от карты и поднял голову.
— А, Борис Ильич, проходите. Знакомьтесь — штабс-капитан Новинский, наш командир разведывательной роты.
Норкин и Новинский обменялись рукопожатиями.
— Сергей Сергеевич Новинский. Рад знакомству.
— Борис Ильич Норкин. Рад знакомству.
Комбат вновь вернулся в разговор.
— Так вот, Борис Ильич, вы тут человек новый. Не желаете ли осмотреться? Так сказать, посильно ознакомиться с местными достопримечательностями?
Норкин несколько настороженно кивнул.
— Да, не отказался бы. А… тут есть достопримечательности?