"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Усмешка.
— Это ты на неё дурно влияешь.
— Ну, может, и так. Зато посмотри с каким обожанием они на неё смотрят!
— Это, да, согласен. Свет опять же. Долго репетировали?
Неопределённо.
— Не очень. Маша прекрасно и сама знает, что ей делать и что говорить. Постановщики, стилисты, хореографы, осветители и прочие ребята графа Суворина, хорошо знают свою работу, но они лишь обеспечивают воплощение её желаний и фантазий, не более того. На роль куклы твоя дочь не согласится никогда, и ты об этом прекрасно знаешь.
Кивок.
— Да, знаю. Она ещё тот своенравный чертёнок. Как, впрочем, и все её сёстры.
Кошусь взглядом на Малую Императорскую ложу. Опять они там хихикают. И судя по всему, Джанна там вновь верховодила, ненавязчиво подчинив обоих моих сыновей
Да, уж, порода. К тому же, женщинам держать мужиков в узде всегда легче.
ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 1 ноября 1921 года.
— Иваныч, ну давай же быстрее! Александр Христофорыч, ехать пора!
— Уже готово, товарищ штабс-капитан! Всё прихватили!
Командир разведроты кивнул мехводу, мотор взревел, и их колонна начала выдвигаться навстречу приближающимся сумеркам.
Норкин не удержался и спросил:
— Сергей Сергеич, а почему один и тот же человек у вас и «Иваныч», и «Александр Христофорыч» одновременно? Так как всё же?
Тот пожал плечами.
— Да, и так правильно, и сяк правильно. Есть «Ванька», а есть и «Иваныч». Ванька — молодой солдат, а Иваныч — степенный солдат в возрасте.
— Почему так?
— Не знаю, откровенно говоря. Повелось у нас так. «Иваныч» — это собирательный образ в армии, мужик-ветеран, которому уже за сорок. Он всякое повидал в жизни, у него семья, какое-то хозяйство дома, устоявшийся философский взгляд на жизнь, он спокоен и рассудителен. Часто он прошёл войну, но это необязательно. Это просто тот самый коренной мужик, опора трона и Отечества. Причём не только великоросс. От национальности это никак не зависит, насколько я могу судить. Великоросс, чухонец, чеченец или тот же кореец — суть одна и та же. Эти сорокалетние мужики — соль земли. И когда эту соль призывают под знамена, именно они становятся тем становым хребтом, который вытаскивает любую армию к победе. Да, у них мысли о семье и о хозяйстве, которые они оставили дома, да, долго держать их в окопах безо всякого смысла не рекомендуется, потому как они глубиной своего жизненного опыта и естества чувствуют и знают суть вещей, чувствуют ложь, фальшь и показную бравурность начальства, их, в отличие от зелёных юнцов, труднее всего убеждать пропагандой, им чужды высокие слова, они не рвутся сломя голову в бой, но именно они, когда нужно, когда прикажет Родина, переоденутся в чистое, встанут во весь рост и сделают всё, что необходимо — пойдут на противника в штыковую или встанут на своих позициях насмерть, а выжив там, где выжить было совершенно невозможно, просто придут со своим котелком к кашевару, и даже не попросят добавки, дабы молодым тоже хватило. И, главное. Они дали зарок — победить и вернуться живыми к своим семьям. А это самая главная клятва для солдата. И мы, их командиры, обязаны победить так, чтобы наши солдаты вернулись домой. Мы больше не воюем числом. Только лишь умением.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. СТАДИОН «ЮНОСТЬ ИМПЕРИИ». 1 ноября 1921 года.
Реяли флаги по всему стадиону. За исключением шелеста полотнищ на ветру, стояла в воздухе полнейшая напряженная тишина. Да, в атмосфере была разлита едва уловимая нотка восторга и обожания, но она не мешала молодой Императрице, не отвлекала её, не позволяла присутствующим отвести взгляд от Благословенной.
— Сегодня у нас финал большого пути. Целый год по всей Империи мы отбирали лучших из лучших, тех, кто вскоре пополнит кадровый резерв нашей Державы. Вы — финалисты конкурса. Вы те, кто дошёл до финала и теперь сидит рядом со своими коллегами. Впереди вас ждёт годичный курс специальной учёбы в Звёздном университете, где вы будете учиться с рядом с теми, кто в этом году сдал выпускные испытания в Звездном лицее. Сдали, в том числе, и досрочно. Им есть чему научиться у вас, но и вам есть много чему научиться у них.
Маша краем глаза покосилась на сестру Иву, которая при этих её словах, что-то многообещающе сказала сыновьям Императора, и те вновь прыснули. Что-то у них какое-то игривое настроение сегодня. Надо будет дать сестрёнке по шее.
— Через год каждый из вас получит распределение. Но Служение ваше начинается уже сегодня. В Звёздном вас распределят по факультетам. По направлениям нашей жизни, по факультетам управления, экономики, права, науки, военного дела, технического развития и многим другим. В отличие от обычных факультетов, вас будут учить организации и администрированию процессов государственного управления в указанных сферах жизни нашего народа. Империи нужно новое поколение молодых управленцев, которые смогут влиться в обновленный государственный аппарат, неся с собой свежий ветер перемен, новый взгляд на вещи и процессы, во имя великого дела Освобождения.
ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 1 ноября 1921 года.
Их шестерка внедорожников петляла между сопками и прочими неровностями рельефа местности. Скоро начнутся сумерки, но пока они могли двигаться, не включая фары на своих авто. Шесть машин. Шесть новеньких «Руссо-Балтов» усиленной армейской конструкции. Легкие, серии АРБ-9, и тяжёлые бронированные АРБ-11БМ. Одна с установленным на открытой площадке кузова миномётом, одна с необычного вида агрегатом, который штабс-капитан Новинский обозначил для Норкина, как «автоматический ленточный гранатомёт», бронемашина с автоматической ленточной 20-мм пушкой АПБТ-3 системы Беккера-Токарева и спаренный с ней стандартный ПД-20, бронемашина с шестиствольным 7,62 миллиметровым пулемётом МПГД6-7 системы Гатлинга-Дегтярёва в башне и четырьмя десантниками на борту, легкое авто с семью десантниками-разведчиками и пулемётом ПД-20 под 7,62 мм патрон, ну, и, наконец, их командирская бронемашина с крупнокалиберным шестиствольным пулемётом МПГД6-12 и радиостанцией на борту и пятью десантниками. Итого 33 бойца и один «Писатель».
Новинский критически поглядывал на Норкина, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Тактическая форма была великовата, бронежилет и разгрузка сидели на нём, как на корове седло, пятнистая балаклава всё время съезжала, заставляя глотать дорожную пыль, лохматый коричнево-зелёный маскировочный комбез делал его похожим на нелепое чучело, к тому же он то и дело поглядывал и поглаживал новенький автомат АФ-21, словно мальчишка, радующийся новой игрушке, в общем, «Писатель», как его уже окрестили в батальоне, хоть вроде и был ветераном с парой Георгиевских крестов, но до уровня зубров Кавалергардского полка никак не дотягивал. Мягко говоря.
Придется с ним работать. Невозможно мириться с необученным ветераном. Это куда хуже просто желторотого новобранца. Нужно выбивать всю эту дурь: «Я ветеран, я прошёл Великую войну, я опытный и всё-всё знаю». Впрочем, этот Норкин, вроде не производил впечатление зашоренного упёртого осла.
Ладно, поработаем.
ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЮЖНЫЙ САХАЛИН. АВИАНОСЕЦ «ХОСЁ». 1 ноября 1921 года.
Второй день японская эскадра крейсировала у южной оконечности Карафуто. Пока разведка не подтверждала начала погрузки десанта в районе русской Императорской Гавани. Шли, хоть и весьма интенсивные, но достаточно вялые взаимные обстрелы сторон. Насколько знал принц Ямасин Такэхико, перед их эскадрой ставились две главные цели — воспрепятствовать высадке русского десанта в японской части острова Карафуто, и, по возможности, обеспечить безопасность вывоза угля из портов Карафуто в адрес Метрополии.
Насколько можно было судить с борта авианосца и на основе слухов в кают-компании, с вывозом угля были простые сложности — вывозить было практически нечего, не на чем, и не через что. Русские разбомбили почти все ключевые места добычи, хранения и перевалки угля на острове, все транспорты, стоявшие под загрузкой, а заодно и всю основную портовую инфраструктуру. Что касается высадки десанта, то, судя по всему, никто ничего толком не знал. Да, русские вели обширные приготовления, но рискнут ли они высадиться на Карафуто в преддверии зимы? Воевать против хорошо укрепленного противника, отлично знающего местность, зимой, в горах, под кинжальным огнём, со всеми сложностями в части снабжения и санитарной эвакуации раненых — решатся ли на это русские?