"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Залив Рёцу. Подводная лодка «Навага»
Гримм, стоя на мостике, смотрел в бинокль на суетящихся японских артиллеристов. Самым простым вариантом было бы просто пустить торпеду по «Синано-Мару» практически в упор и потопить их, но Гримм добивался того, чтобы как можно больше членов экипажа «японца» погрузилось в шлюпки и отбыли к близкому берегу. Для дальнейшей фазы плана барахтающиеся или закоченевшие, плавающие на поверхности воды тела могли создать определенную проблему.
Да и не вышло ещё время представления. А то еще, чего доброго, собравшиеся на берегу благодарные зрители начнут интересоваться чем-то другим.
Крик впередсмотрящего заставил его спешно
— Товарищ командир! Японский эсминец!
Оскар Карлович чертыхнулся, обращая взор своей оптики в требуемую сторону. Вот, чёрт! Откуда он тут взялся?!
Так. Как говорится, что-то пошло не так…
— Машина! Самый полный! Право на борт!
Эсминец шёл нехорошо, разворотом своим явно показывая, что собирается пустить торпеды в борт такой близкой подводной лодки. Причём, «в борт» — это буквально расстрелять в упор. Развернуться «Навага» никак не успевала, маня противника всем своим силуэтом.
Кондуктор Ивашко, оттолкнув наводчика от их орудия, взялся за процесс сам.
Выстрел!
Но что мог сделать 47 миллиметровый снаряд из пушки системы Гочкиса эсминцу, который даже не считал нужным размениваться на артиллерию?
Посёлок Рёцу.
На смену гневным крикам на берег пришла радость и воодушевление. Жители и солдаты острова с восторгом смотрели на героизм своих соотечественников. И в этой нервной кутерьме, никто, включая солдат, так и не обратил внимание на то с берега, по вражеской подлодке так и не выстрелило ни одно орудие.
Посёлок Рёцу. Здание шахтоуправления государственных шахт Садо.
Охрана шахтоуправления не успела оказать какого-либо организованного сопротивления, а вот при подходе к «Складу добытых материалов» возникли первые сложности, поскольку местные охранники решительно забаррикадировались изнутри и открыли огонь из своих «Арисак» по непрошенным гостям.
Штабс-капитан Дуров быстро предпочёл оставить между собой и биссектрисой огня угол кирпичного здания. Ситуация скверная, но, по большому счету, не считая того, что они шумно обнаружили себя, не настолько критичная и была предусмотрена планом операции. Стоит ли удивляться, что цель их операции охраняют лучше, чем бумажные халабуды в деревне, которые, по какой-то непонятной причине, сами японцы считают домами.
Но времени терять было нельзя. Сейчас подойдут смежники.
От угла до позиции засевших на складе было метров пятьдесят, так что гранатами их не закидать, а место открытое. По уму строили. Но и они по уму составляли план операции.
— Шмель! Сделай!
— Сделаем в лучшем виде, товарищ штабс-капитан…
Урядник Шмелёв уверенно, и, по-хозяйски сноровисто, отщелкнул от корпуса прицельную планку. Рядом с ним капрал Борискин проделал ту же операцию.
— На счет три. Три!
Шмелёв резво высунулся из-за угла, и, не обращая внимания на пару просвистевших над головой пуль, присел на одно колено, положив трубу на плечо, прицелился и выстрелил. Пороховая граната вылетела из гранатомёта и устремилась в сторону засевших. Едва урядник отвалился вправо, как его место занял Борискин и через полторы секунды выстрелил в том же направлении.
Из-за угла дважды рвануло.
Дуров высунул из-за угла объектив перископа и подождал, пока рассеется пыль. Краем глаза он видел, как Шмелёв и Борискин подготовились к новому залпу. Да, там, на позициях охраны, кто-то шевелился, ошалело крутя головой. Вон, вторая голова с руками, трущими глаза. А вот и смельчак с карабином, готовится устроить позицию получше.
— Вот, что, братец, пройдитесь-ка по ним ещё по одному разику. Глупо будет нарваться на дурную пулю…
Посёлок Рёцу.
Стрельба и взрывы наверху, в стороне шахтоуправления встревожили многих, и они закрутили головами. Но основная масса собравшихся продолжали с восторгом смотреть разыгрывающееся веселое представление о том, как сейчас будут повержены русские варвары.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. СИТУАЦИОННЫЙ ЦЕНТР. 23 ноября 1921 года.
Не повезло. А как красиво было задумано! Но, увы.
Увы.
Я стоял у камина, глядя в бушующее пламя. Дрова, которые поначалу не сразу принялись, теперь давали такой жар, что даже приходилось опасаться, не много ли было брошено в чёрный зёв щедрой рукой?
Ночь на улице. Холодная Константинопольская ночь. Было сыро и ветрено, так что камин был совершенно уместен, но я разжигал его все последние дни. Не хватало мне чего-то, наверное. А может еще не отошёл от стылой осени Ставки в Чите.
Да, там уже утро. Снег лежит, как сообщают. И температурка бодрящая. Всего-то минус двадцать. По Цельсию. Что ж, если дела как-то не определятся, скоро мне доведётся пробежаться по читинскому снежку. Люблю, знаете ли, пробежки по утрам. По морозцу.
Бодрит!
Что тут скажешь о делах наших скорбных? Где-то либо нас обыграли, либо мы прошлёпали, либо что-то произошло иное, о чём мы пока не знаем. Или догадываемся.
Например, нелогичные движения японо-австралийского флота возьмём. Они могли произойти по причине внезапно образовавшегося появления на севере японских островов четырёх пусть и довольно устаревших, но зубастых линкоров в составе новообразованной 3-й Тихоокеанской эскадры. Да, и массированный русский десант на Хоккайдо вряд ли добавил спокойствия в штабах японских армии и флота. И всё бы ничего, в принципе, да, и, флот Метрополии располагал довольно приличным набором кораблей, но наше решительное превосходство в воздухе в том районе, делало морское сражение на широтах севернее Токио весьма рискованным для японцев. Могло и прилететь. Буквально.
А истекшие месяцы войны показали, что авиация в Стране Восходящего Солнца, с военно-стратегической точки зрения, ещё долго будет находиться в зачаточном состоянии. Ничего ведь вдруг не бывает, ниоткуда не возникает и никакие поставки самолётов контрабандными прорывами караванов тут им не помогут.
Нет, тут требовалась основа, которой у японцев не было. Я холил и лелеял свою авиацию. Я четыре с лишним года выявлял, отбирал и двигал вперед решительных, инициативных, умелых пилотов и командиров, в том числе и прошедших реальную войну. Я открывал по всей Империи летные училища и школы, аэроклубы и парашютные вышки в парках. Фронтовое братство, структуры генерала Маршина, всякого рода военно-патриотические общественные организации отбирали и учили для авиации будущих радистов, бортстрелков, механиков, работников аэродромных служб и прочее, прочее, прочее. Я выкупал по всей Европе ставшими ненужными после войны всякого рода аэропланы, а в России организовал относительно массовое производство моторов и корпусов самолётов, как фанерных, так и металлических. Множество новых моделей, концепций, испытаний прототипов, полёты двигали вперед развитие авиации. Военной и гражданской. Конструкторские бюро, полигоны, цеха, мастерские, ангары, большая и сложная инфраструктура. И из тех же Германии и Америки шли потоком, как моторы и запчасти, так и целые новые самолёты. Мои пилоты, их экипажи, их командиры буквально не покидали неба, участвуя не только в тренировках, но и в реальных боях, благо всяких войн по периметру (и не только) нашей благословенной Империи всегда хватало. Да, это были не те войны, но это опыт, несколько отличный от теории в учебнике. Иногда у меня складывалось впечатление, что экономика Империи платит авиации свою «десятину», столько средств на это всё уходило. Конечно, я утрирую, огромные расходы тянуло именно создание авиационной промышленности, смежников, электростанций и всего того, что в итоге превращается в блестящий лаком новенький самолёт на аэродроме. И я сделал именно авиацию тем локомотивом, который должен был потянуть за собой развитие высокотехнологической экономики в России.