"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Группа Гучкова предлагала осуществить чисто дворцовый переворот, который поддержат одна или две воинские части в Питере. В частности, рассматривалась возможность захвата царя с целью принуждения его к отречению. В качестве вариантов были предложены захват Николая II в Царском Селе, в Петергофе или в Ставке. Но все три варианта были сопряжены с большим риском, что в любом из этих мест царь найдет достаточное количество верных войск для подавления мятежа. В связи с этим самым верным вариантом был признан вариант с захватом царского поезда в дороге между Могилевом и Петроградом, для чего было выяснено, какие воинские части находятся на этом маршруте, после чего
Также Родзянко с большим успехом провел работу с братом императора – великим князем Михаилом Александровичем. Благородный и романтичный Михаил легко поддавался влиянию окружающих, чем и воспользовался Родзянко, пытаясь через брата повлиять на царя в требовании новых уступок и назначения себя любимого главой правительства. Кроме того, заговорщиками Михаил Александрович рассматривался в качестве возможного послушного регента при малолетнем Алексее.
Получив информацию о готовящихся 14 февраля беспорядках, министр внутренних дел Протопопов приказал арестовать организаторов манифестации. Одновременно император вывел столицу из подчинения генералу Рузскому и назначил отдельное управление во главе с генералом Хабаловым. Эти решения породили панику в рядах заговорщиков, что их заговор раскрыт, и они решили действовать, не дожидаясь более решительных мер со стороны Николая Второго.
Родзянко добился аудиенции у государя и, после чтения по бумаге длиной речи о настроениях в обществе, заявил: «Ваше величество, нужно же принять какие-либо меры. Я указываю здесь на эти меры; что же вы, хотите во время войны потрясти страну революцией?» На что получил холодный ответ: «Мои сведения совершенно противоположны, а что касается настроений Думы, то если Дума позволит себе такие же резкие выступления, как в прошлый раз, она будет распущена». В ответ Родзянко заявил: «Я считаю своим долгом, государь, высказать вам свое убеждение, что этот доклад мой у вас последний… Потому что не пройдет трех недель, как вспыхнет революция».
И вот, словно по мановению волшебной палочки, 23 февраля сразу на нескольких заводах вспыхивает забастовка. В толпе снуют какие-то темные личности, и пожаром ширятся слухи: «В Питере нет хлеба», «Хлеб больше не привозят», «Грядет голод», «Запасайся мукой, православные!» Возбужденная толпа выметает все запасы продовольствия из лавок. Генерал Хабалов расклеивает по столице обращение, в котором сообщает, что хлеба в столице достаточно. Но слухи становятся все страшнее и обрастают новыми подробностями. Из толпы некие люди начинают бросать камни в полицию. Полиция не отвечает, не имея приказа. А приказа все нет, все начальники заняты – идут беспрерывные совещания. Никто не хочет брать на себя ответственность и выполнять грязную работу.
25 февраля в арсенале никому не знакомых, но хорошо организованных личностей камни сменяются бомбами и револьверами. Один полицейский ранен, другой убит. Войска томятся в ожидании какого-нибудь приказа, но приказа нет. Наверху идут совещания. Обсуждают вопрос – как отреагируют союзники на открытие огня по мятежникам и что скажут в столицах цивилизованного мира о жертвах среди мирного населения? И стоит ли уже информировать императора о беспорядках, или само все рассосется? Тем временем среди солдат снуют подозрительные личности и о чем-то говорят…
Анархия разрастается, и ответственные лица в столице погружаются в новую череду совещаний. Никто не решается отдать приказ о применении силы. Многие ищут возможности покинуть совещание и улизнуть.
Ночь совещаний дает странный результат: 26 февраля власти обращаются к руководству Думы с просьбой о посредничестве между властью и восставшими. В это же время по Петрограду расклеивается обращение Хабалова с информацией о том, что в случае продолжения беспорядков войска применят оружие. Генерал в очередной раз пытается обойтись полумерами, рассчитывая на то, что угрозы возымеют эффект и трудное решение о реальном применении силы в столице принимать не придется. Однако и толпа, привыкшая за эти дни безнаказанно бродить по улицам и уже привыкающая к мысли, что это и есть революция, и войска, которые видят ужас и нерешительность командиров, уже никак не реагируют на слова. И хотя этим днем лишь 10 тысяч солдат из 170-тысячного гарнизона перешли на сторону революции, власти по-прежнему ждут, даже несмотря на усиливающуюся стихийную стрельбу в городе. Как телеграфировал Родзянко в Ставку: «На улицах происходит беспорядочная стрельба. Части войск стреляют друг в друга».
Но вот власти столицы и восставшие узнают об указе императора о роспуске Думы. Растерянность власти достигает кульминации. Военный министр Беляев описывал состояние генерала Хабалова в тот день: «Руки трясутся, равновесие, необходимое для управления в такую серьезную минуту, он утратил».
Воля у власти отсутствует, приказы не поступают, и оставленные на произвол судьбы солдаты предпочитают перейти на сторону явного, по их мнению, победителя. К вечеру 27 февраля на сторону восставших перешло уже 66 тысяч солдат гарнизона.
Однако Родзянко далеко не был уверен в победе, понимая всю шаткость положения, а также то, что достаточно твердая воля вполне может склонить чашу весов на сторону власти. Поэтому, будучи по натуре осторожным политиком, он старается сохранить поле для маневра и возможного отступления. Председатель Думы шлет телеграмму: «Положение ухудшается. Надо принимать немедленно меры, ибо завтра будет уже поздно. Настал последний час, когда решается судьба Родины и династии». Одновременно с этим пытающаяся соблюсти приличия, но уже откровенно перешедшая на сторону мятежа Дума под натиском Родзянко принимает решение о создании Временного комитета депутатов Государственной думы. Именно одно это слово «депутатов» демонстрирует попытку оставить поле для маневра и отступления, мол, это не мятеж против указа императора о роспуске Думы, а, можно сказать, почти клуб или общественная организация депутатов, но все же не официальный орган власти.
Итак, Государственная дума в лице ее лидеров сделала робкий ход. Остальные участники драмы в раздумье задержали руку над шахматной доской.
Император еще в Ставке и имеет все возможности.
Генералитет ждет развития событий и определения явного фаворита в этой гонке за власть, дабы сделать правильный ход, готовясь тем временем останавливать и блокировать царский поезд в случае отъезда Николая Второго из Могилева.
Новый Михаил Александрович пытается прорваться в Ставку и бросить на чашу весов истории свои аргументы.
А тем временем по улицам столицы с флагами и криками о революции бродят толпы статистов, но они очень мало интересуют участников большой игры…
Глава VI
Во мгле
Петроград. Васильевский остров.
27 февраля (12 марта) 1917 года
Телефон не приносил утешительных известий. Чем больше пытался вникнуть в происходящее полковник Ходнев, тем более отчаянным виделось ему положение.