Новый мир: Университет
Шрифт:
Последнее было весьма сомнительным, с точки зрения Агнессы, но вслух она этого не сказала.
Коснувшись ткани, девушка не удержала восхищённого вздоха — прохладная и нежная, она так и льнула к пальцам, словно вода. Хотелось просто перебирать её и поглаживать, любуясь бесконечными переливами цвета на свету — словно жидкое золото! — но Ирина нетерпеливо топталась рядом, требовательно похлопывая в ладоши.
— Давай, снимай эти тряпки, оденем тебя по-человечески. Я тут смотри, чего ещё раздобыла!
Девчонка ловко переместилась к ростовому зеркалу, перед которым обнаружился изящный низкий столик с
В первый момент Агнесса решила, что содержимое шкатулки по большей части принадлежало или кабинету Алхимии, или было позаимствовано у Рэйвен — непонятные баночки, разнокалиберные флаконы из непрозрачного стекла или камня, какие-то коробочки, палочки и целый ворох пушистых кистей.
— М-м-м… — промычала многозначительно девушка, всё ещё медля с раздеванием — конечно, она уже привыкла переодеваться при Ирине, но эта модель платья, судя по всему, не предполагала никакой нательной рубашки, а вот это уже смущало.
— Агни, время! — поторопила её Виленская. — Нужно ещё тебя накрасить!
Агнесса, заторможенно расстёгивающая пуговицы блузки, туповато моргнула, снова посмотрев на шкатулку, а через миг до неё дошёл смысл и назначение этих баночек.
Косметика! Она видела у старшекурсниц небольшие тюбики с помадой и пудреницы, но в таком количестве не встречала инструментов для «боевого раскраса» никогда!
— Ничего себе… где ты взяла всё это?
— Позаимствовала у Твинтейл, — безмятежно пожала плечами Ирина, подтверждая первоначальную догадку подруги. — Она с радостью откликнулась на мою просьбу, когда узнала — для кого всё это предназначено.
— Непонятно, — промотала головой Агнесса и грустно вздохнула — мир вокруг планомерно сходил с ума, и возглавляла это безумие одна маленькая зеленоглазая энтузиастка.
Спрятавшись за ширму и раздевшись до белья, она наконец-то развернула платье целиком и теперь растерянно смотрела на него, запутавшись в обилии вырезов, запахов, крючков и шнуровок. Высокий воротник-стойка, обнимающий горло, чудесным образом переходил в ромбовидное декольте, начинавшееся над яремной впадиной и смыкающееся с жёстким лифом корсета. Логично было предположить, что это — перед, но тогда зачем вырез на спине? Хотя поверх него шла шнуровка…
«Вот поэтому тебе нужны слуги, — заявил Мельхиор. — Кликни малявку — она, кажется, знает — что к чему в этих тряпках».
Агнесса возражала против слуг, но с грустью понимала, что в одиночку не справится с таким вычурным облачением, и что демон, в общем-то, прав — у Ирины-то всяко больше опыта было с такими сложными конструкциями.
Она всё же предприняла попытку надеть платье самостоятельно, но забыла расстегнуть потайной крючок как раз на горле, застряла и чудом не упала, запутавшись в ворохе атласа и шёлка.
— Ирина, помоги!
Приглушенный выкрик из-за ширмы отвлёк княжну от расставляемых на столе баночек. К чести её, найдя свою товарку в столь бедственном положении, она даже не рассмеялась, только посетовала на вывернутые наизнанку элементы подола — там, оказывается, был шлейф!
— Стой смирно, — приказала Виленская, и Агнесса послушно замерла, на всякий случай даже зажмурившись.
Под аккуратными движениями ткань расправлялась, из нелепой ловушки-чехла превращаясь в изящный «футляр», ложась складками по фигуре, а широкие ленты стягивали атлас в нужных местах. Агнесса поняла, что Ирина не стала шнуровать корсет слишком туго, и была ей за то очень благодарна — ещё не хватало потерять сознание!
— Шикарно, — удовлетворённо заключила наконец княжна и потянула подругу из-за ширмы — к зеркалу, чтобы та полюбовалась на себя.
В первый момент Агнесса даже не сообразила, что смотрит на своё отражение: усталость и ставший хроническим недосып сделали своё чёрное дело, и девушке казалось, что голова её возвышается над чьим-то чужим телом, поскольку вот это, затянутое в золотой атлас, точно не могло принадлежать ей.
Самым интересным было то, что, когда она стояла на месте ровно — вторая верхняя юбка свободно ниспадала от пояса до самого пола, целомудренно прикрывая ноги, но стоило сделать шаг — и ткань расходилась, обнажая те на ладонь выше колен. То же и с руками — с плеч опускались дополнительные отрезы более лёгкой и полупрозрачной газовой ткани, крепящиеся узкими манжетами на запястьях. Больше всего они походили на диковинные рукава, которые зачем-то распороли по нижнему шву.
В целом, выглядело по-настоящему дорого и изящно, если стоять как статуэтка и не шевелиться, и, конечно же, если бы не одна деталь…
Единственным, что осталось печально соответствующим первому взгляду, оказалось декольте. Никакой ткани, что прикрыла бы эту безобразно задранную корсетом грудь не нашлось, и у Агнессы возникло подозрение, что если она пониже опустит подбородок, то уткнётся им в выпирающие полушария. Этот момент омрачал всё впечатление от платья, превращая то в нечто кошмарно вызывающее и социально неприемлемое.
Хотя, если вот так зачесать волосы…
«А ничего так. Мелкая знает толк в одежде», — хмыкнул демон, наблюдающий за тем, как его подопечная пыталась прикрыть срам прядями.
Вообще говоря, если Мельхиор давал чему-то положительную оценку — Агнесса уже привыкла настораживаться, но сейчас большая часть её реакций оказалась притуплена, и она лишь пожала плечами, вновь отмечая, как переливается ткань от каждого движения.
— Так, руки прочь, волосы сейчас уложим, но сначала — лицо. Я понимаю, у вас в Англии мода на чахлость и бледность, но это не от хорошей жизни, надо полагать, — щебетала тем временем Виленская, подтаскивая поближе один из стульев и чуть ли не силком усаживая на него Агнессу. — Так что синяки — замажем, а здоровья — добавим. Губы надо бы, м-м-м… ладно, закрой глаза, но не жмурься!
Девушка, украдкой вздохнув, решила, что Виленская, конечно, командует многовато и слишком бурно, но в который раз не нашла в себе силы ей сопротивляться. Ну ладно, хочется ей поиграть — пускай. Потом умоется, переоденется…
«Я тебе переоденусь! Только начала выглядеть как нормальный человек, а не этот заморыш, которого ты постоянно стремишься изображать!» — взорвался негодующий вопль Мельхиора.
«Но даже ты не можешь отрицать, что в таком невозможно выйти на люди», — вяло возразила ему Агнесса, осознавая, что с закрытыми глазами её быстро начинает клонить в сон.