Новый мир: Университет
Шрифт:
— Какое чудо… — протянула она восхищённо, огладив пальцами плотную шелковистую ткань. — Что это?
— Ну зачем ты спрашиваешь?! Нужно самой смотреть! — сердито стукнула кулачком по постели княжна, и девушка не удержалась от тихого смешка.
Подарком оказался дорожный костюм, состоящий из юбки пристойной длины до щиколоток, приталенного жакета и тонкой блузы с кружевными манжетами и манишкой. Тонкая, похожая на паутинку, серебряная нить вышивки пронизывала волокна так, что создавалось впечатление, будто небесная лазурь слегка тронута искрящимся инеем, что лишь
Сдержанный, но, в то же время, выглядящий баснословно дорогим, наряд, разложенный на её постели, вызывал у Агнессы уже привычную оторопь и смущение. И всё же стоило признать — в гораздо меньшей степени, чем прежде.
— Ну как, тебе нравится? — подёргала девушку за рукав ночной рубашки Ирина. Нравится?!
— Конечно! Как это может не нравиться? — искренне непонимающе посмотрела та на неё. — Он слишком…
— Только попробуй сказать, что он слишком хорош — и я тебя стукну! — воинственно сверкнула глазами девчонка, и Агнесса смущённо потупилась.
— Ладно. Он очень красивый. Я… я никогда не могла подумать, что у меня когда-то будет что-то подобное…
— А глянь сюда! — Виленская по-хозяйски закопалась в шкаф подруги и вытащила оттуда старенькое и уже основательно затасканный голубой наряд. — Видишь?
— Ну… да, это в нём я сюда пришла, — улыбнулась Агнесса.
— Да нет, ты на цвет смотри! И на вышивку!
И действительно, присмотревшись, она с удивлением отметила, что на новом костюме эти элементы полностью совпадали со старым, только цвет казался чуть поярче, а «ледяной» узор был выполнен не в пример тоньше и изящнее.
— Невероятно.
— Что? — уточнила девочка.
— Вот это всё, — растерянно повела ладонью Агнесса, охватывая и княжну, и костюм на кровати. — Я забыла… в смысле, я…
Она поняла, что говорит чуть сдавленно из-за перехватившего горла, и поспешно отвернулась, чтобы не расчувствоваться излишне — ведь подобный подарок, сделанный с заботой о вкусах и предпочтениях самой Агнессы говорил о том, что Виленская действительно готовилась и подбирала все эти детали, чтобы заказать у портного настоящий шедевр. Ирина озаботилась подарком для неё, а до сих пор это делала только Лаура…
Не сумев найти нужные слова, девушка молча развернулась и крепко обняла княжну, уткнувшись носом в каштановые пряди — и попутно отметив, что за год та весьма подросла, почти полностью сравнявшись ростом с ней, но вот детскость из черт никуда не пропала.
— Вижу, что ты довольна. Ну, я тоже — теперь хоть будет не стыдно с тобой вместе путешествовать! — бодро воскликнула Виленская, и, выпроставшись из объятий подруги, нырнула обратно в постель. — Ладно, всё, иди там, куда хотела, а я буду досыпать.
Агнесса кивнула — и в крайне приподнятом настроении упорхнула на завтрак, чтобы оттуда — значительно менее бодро, — отправиться на Ур-магию к Под.
Часы мучений сменились парой лёгкой и приятной в освоении Алхимии, на которой Твинтейл прилюдно поздравила смутившуюся девушку и пообещала, что вечером непременно заглянет в Клуб. Та, не совсем разобравшись, вежливо покивала, но затем шёпотом спросила у Ирины — что такого вечером напланировали у «Кутил»? Княжна, состроив таинственную мордашку, расплывчато ответила «Увидишь».
И Агнесса увидела.
Броско и празднично украшенный паб, вихри пляшущих огоньков, поющие кристаллы и оживлённые люди — все, так или иначе, знакомые ей, и даже те, кого раньше она в Клубе не примечала.
Были здесь и Саманта с девочками — Тришей, Нелией и Марией. Были Томас с Густавом — последний ощущал себя крайне неловко во всеобщем веселье, но явно бодрился, — и ещё несколько ребят с курсов постарше. Были Кирьянов, Рэйвен и Твинтейл, и вопреки опасениям — последняя вела себя на диво сдержанно, если не сказать — целомудренно, хотя взгляды, которыми она окидывала зал, намекнули Агнессе, что задерживаться до конца здесь не стоило.
Конечно же, пришёл и Фридрих. Сдержанный и элегантный, вежливо отказавшийся от предложенной Генрихом стопки, большую часть времени он наблюдал за происходящим с лёгкой улыбкой.
Оглушённую девушку обнимали, хватали за руки, вовлекали в короткие танцевальные па и поздравляли — громко, шумно, от души! От многих присутствующих веяло странным бесшабашным азартом, но, как ни странно — вовсе не алкогольным духом. Генрих, вынырнувший из-за барной стойки и деловито «клюнувший» Агнессу в щёку дружеским поцелуем — который её, впрочем, всё равно немало смутил, — шёпотом поведал о таинственном рецепте «хорошего настроения», который передаётся из поколения в поколение в его семье, и невероятно сложен в исполнении — зато и приобретается это «счастье» без неприятных последствия в виде похмелья или беспамятства!
Когда же у Агнессы окончательно пошла кругом голова — очень уместно именно Синклер оказался рядом, чтобы подхватить под руки и усадить в «королевское» кресло, и началось то, чего девушка втайне сильнее всего боялась… и желала.
Подарки.
Их было много, и они складировались на столике по соседству с креслом. Книги, украшения, безделушки, амулеты и даже тонкие духи в роскошном эмалевом флакончике! В каждом из подношений Агнесса чувствовала отпечаток личности дарителя — так же явно, как если бы это была личная записка, но на первый план всё равно выходило сильнейшее смущение, доводящее её до едва сдерживаемых слёз.
Фридрих отличился и здесь, вручив свой презент девушке напрямую. А та и не смогла удержаться от любопытства и, заглянув в изящно украшенную коробочку, тихо ахнула от восторга: на мягкой атласной подкладке лежала брошь, в строгих очертаниях которой Агнесса сразу узнала кольцо-печать с Мельхиором. Даже камень, вложенный в сердце геометрического сплетения золотых полос и нитей, был соответственной шестиугольной огранки! Единственное, что отличало его — цвет. Полупрозрачно-голубой, переливчатый, одновременно похожий и на лунный камень, и на перламутр. Тихое свечение, скользящее в глубине, показалось девушке настолько деликатным и нежным, что это даже создавало некоторый диссонанс с формой, в которую оно облачилось.