Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая
Шрифт:
— Это за мной.
Папа улыбнулся. В этот странный миг расставания улыбка у него получилась необычная, будто смущенная. Мы вообще-то обычно не устраивали шумных сцен приветствий и прощаний. Сегодня было не так, как всегда. И от этого в душе что-то екнуло.
— Береги себя, — шепнула мама.
Родители обнялись. Их объятия продлились на секунду дольше, чем обычно. Мама устало прикрыла глаза, уткнувшись в папино плечо, и я прочитал на ее лице отчаянное желание застыть в таком положении навечно — лишь бы папа никуда не улетал. Потом пришел мой черед. Папа пожал мне руку и улыбнулся, глядя на меня, с любовью и гордостью одновременно.
— Будь молодцом, Димитрис, — ободряюще сказал он.
Я хотел сказать, чтобы
— Все будет хорошо, сынок, — мама обняла меня, совсем не думая, что я уже взрослый и на нас смотрят все эти мужчины.
Вместе мы провожали папу взглядом.
— Папа скоро вернется, — убежденно произнесла она.
Глава 7
Информация в современном мире распространяется как вирус. Первоисточник, как правило, найти невозможно. Я знаю лишь то, что впервые увидел эту новость на каком-то сайте с доменом «com», одном из сотен подобных, который мог принадлежать кому угодно и находиться где угодно.
В ЮНР предотвращена попытка государственного переворота?
Слухи о серии громких арестов, произошедших в Бендерах этой ночью, подтверждены. В здании Секретариата Главы ЮНР в 14:00 завершилась закрытая пресс-конференция, на которую допущены два десятка журналистов местных СМИ и несколько корреспондентов международных информагентств. Журналистам не было позволено задавать вопросы. Официальный представитель Секретариата зачитал краткое обращение, в котором сообщил, что в результате хорошо подготовленной и блестяще проведенной спецоперации КГБ был сорван готовящийся государственный переворот и арестована группа заговорщиков «в составе изменников Родины, а также иностранных шпионов». Ни одно имя не было названо спикером.
«The Breaking» пишет, что источники, близкие к Вооруженным силам ЮНР, предполагают, что были задержаны несколько высокопоставленных офицеров, включая Бориса Кунгурцева, которого называли «правой рукой» и вероятным преемником Ильина. Также источник якобы подтверждает, что в застенки КГБ были доставлены несколько иностранцев, тайно прибывших в Бендеры накануне, возможно, с целью продвижения интересов Альянса.
Однако, как сообщает «Euronews», в пресс-службе Комитета по внешним связям ЦЕА не подтвердили информации об отправке каких-либо делегаций в Бендеры. «Мы не располагаем такой информацией», — лаконично сообщил пресс-секретарь.
За комментариями по поводу случившегося издание «Crooked Mirrors» обратилось к австралийскому политологу, известному специалисту по балканским проблемам, доктору Джошуа Гудману.
«То, что мы видим — это давно назревавшее столкновение противоборствующих в ЮНР элит», — объяснил доктор Гудман. — «Во «внутреннем круге» верхушки ЮНР Кунгурцев имел репутацию «адвоката Запада». Он осторожно выступал за переход к более либеральной политике и выход «югославов» из международной изоляции. Но такая позиция не пользовалась спросом у населения, напичканного милитаристской пропагандой. Единственным шансом «прозападной партии» был путч. Но, судя по тому, что мы видим, «консервативная партия» оказалась на шаг впереди. Не удивлюсь, если за этим арестом проследуют другие. И, весьма вероятно, путчистов и их пособников ждет смертная казнь — в этом отношении Ильин много раз прежде проявлял свою жесткость».
Относительно «руки Альянса» в этой истории политолог не захотел быть категоричным.
«Если
По мнению доктора, следует подождать результатов расследования и раскрытия личностей тех самых «иностранных шпионов», которые задержаны в Бендерах, прежде чем о чем-то говорить всерьез. И можно лишь гадать о масштабах политических последствий, если гипотеза о «руке Альянса» подтвердится.
«Это, конечно, будет иметь эффект разорвавшейся бомбы. Я бы сказал — зашкаливающая эскалация конфликта. Даже не знаю, остались бы хоть какие-то шансы избежать войны», — не скрывая своей обеспокоенности, прокомментировал этот сценарий доктор Гудман. — «Всем известно, что ЦЕА не един — это хитросплетение сотен переплетенных между собой интересов. Пирелли не имеет такой власти, чтобы вовлекать весь Альянс в масштабную военно-политическую авантюру. Если окажется, что он это сделал, — предполагаю, что многие члены ЦЕА предпочтут дистанцироваться от него. Особенно это касается «зеленых зон» за пределами Балкан, в Западной Европе. Им выгоднее углубить свое сотрудничество с Содружеством наций и превратиться в его европейские форпосты, центры бизнеса и торговли, нежели принимать на себя незавидную роль тылов и военно-промышленных кузниц в затяжной войне с ЮНР, в которой они не имеют собственного большого интереса…».
Не думаю, что я прочитал и понял хотя бы еще одно слово после словосочетания «смертная казнь». Политические причины и последствия того, что произошло, были мне не интересны. Мой мир был разрушен. Мне оставалось лишь бессильно наблюдать, как он погибает в агонии.
С 19-ого марта все занятия в школах отменили.
Рано или поздно это должно было произойти. В последние дни в нашем классе и так уже была посещаемость меньше 30 %. Я все еще был старостой, поэтому после того, как с утра мне позвонила Кристина Радославовна, я разметил объявление в нашей группе в соцсети и обзвонил всех одноклассников, кто остался на связи. Когда я сделал последний звонок, часы едва еще только перескочили отметку 08:00. На улице в это время еще едва светало. Зайдя на кухню и включив чайник, я выглянул из-за шторки и увидел, как единичные прохожие с большими сумками спешно семенят по Центральной улице в сторону Южных ворот. Кое-кто из них был с детьми. Как раз в этот момент мне позвонила мама.
— Ты слышал, что занятия отменили? — спросила она тихим исстрадавшимся голосом, который стал для нее обычным за последние два месяца.
— Да. Уже весь класс обзвонил.
— Мы уезжаем сегодня вечером, Димитрис. В восемь. Я хочу, чтобы ты был готов в полвосьмого.
— Конечно, мам.
— Мне нужно тут кое-что сделать, но как только освобожусь — найму машину и поеду к тебе.
Я не хотел ничего ей отвечать, не хотел расспрашивать и тем более спорить. Она готовила наш отъезд в Олтеницу уже две недели, сняла комнату у одного из своих коллег по работе и даже перевезла туда часть наших вещей. Я знаю, что эти вещи так и стоят сейчас в этой чужой комнате, не распакованные, в сумках и коробках, так как неизвестно, долго ли им суждено будет пробыть в Олтенице и куда они направятся дальше.