Новый мир. Книга 4: Правда
Шрифт:
Несмотря на серьезность разговора, мои губы тоже невольно тронула улыбка.
— Я и в этот раз хотел бы пойти с тобой, брат, — произнес он.
— Но ты не можешь, — отрицательно покачал я головой. — У тебя есть Шаи и Элли. Ты никогда не простишь себе этого, если не сумеешь сохранить семью.
«Все в силе! 2:00, и ни минутой позже! Пошли они в сраку со своим запретами!» — тем временем, написал мне в мессенджере Сильвестр Торнтон, который все еще координировал запланированные на сегодня сборы НСОК. Я направил в ответ большой палец. Совсем недавно я получил похожее
— Кроме того, я оставил на тебя Мишку, — продолжил я, покосившись в сторону собаки, которая как раз протягивала смеющейся девочке лапу. — Видишь, они уже подружились.
— Да уж, — с любовью посмотрев на дочь, кивнул он.
— Ты должен его беречь. Это — самый лучший пес на этой чертовой планете. Он уникальный. Больше, чем просто животное. Я серьезно.
Он понимающе кивнул.
— Что нам делать, Дима? — спросил он тихо и деловито. — Что нам грозит?
— Они могут уничтожить вас всех, Миро. Просто из-за того, что знают, как вы мне дороги. Поэтому вам нужно уехать. Сейчас, в этом невероятном хаосе, за вами будет практически невозможно уследить. Дальше надо затаиться в глуши. Там, где им будет тяжело вас достать. Ты должен убедить Шаи, что это необходимо. В Новом Бомбее, в подземельях, им будет тяжело вас достать.
— Это исключено, Димитрис. Элли не сможет выжить в подземке. Это убьет ее.
Я нехотя кивнул, соглашаясь.
— Попробуем выбраться с этого чертового континента и попасть в Бургас, — подумав, решил Миро. — Там законы Содружества не действуют. У меня там живет пара знакомых, еще со времен Олтеницы. Они помогут нам устроиться. Надеюсь, нас там не найдут.
Я вздохнул. Мы оба прекрасно понимали, что ни Бургас, ни любое другое место на планете не является абсолютно надежным укрытием от тех, о ком шла речь, если они поставят своей приоритетной целью найти его. Но приходилось выбирать хоть что-то.
— Уезжайте прямо сейчас. Не медлите с этим.
Он кивнул. Не говоря ни слова, мы крепко обнялись.
— Мне жаль, Миро. Жаль, что я втянул вас в это, — держа его за плечи, сказал я.
— Ни о чем не жалей и ничего не бойся, Димитрис, — покачал головой он. — Делай то, что должен. И не оглядывайся.
Поглядев вслед Миро, который пошел к жене и дочери, чтобы пригласить их садиться в машину, уже приготовленную на заднем дворе, я подошел к Рине и Груберу.
— Вы уже собраны? — спросил я.
— Мы никуда не поедем, — решительно покачала головой Рина.
Ее спутник сделал вид, что вопрос относится не к нему, и продолжал смотреть телик.
— Что за чушь? Вы должны ехать! — заявил я.
— Да пошёл ты!
— Против тебя заведено дело, Рина. Тебя вот-вот прижмут. Другого шанса может не быть.
— О тебе могу сказать то же самое.
— Ты же считаешь «носок» идиотской идеей.
— Мне плевать на «носок». Ты прекрасно это знаешь. Но я — с тобой!
— Рина! — решительно прервал ее Грубер, все-таки отвлекшись от телевизора, и безапелляционно покачал головой. — Нет!
— Чего это ты тут раскомандовался, папаша? — огрызнулась она.
— Я сказал — нет. Больше никаких драк. Никакого риска.
Он насупил брови, пристально глядя на Рину, и мне показалось, что этим взглядом он пытается сделать ей важное напоминание, которое почему-то не озвучивает вслух.
— Не надо тут этого! Я не позволю, чтобы это как-то влияло на мои решения! — решительно запротестовала Рина, кажется, прочитав этот взгляд верно.
— Вы о чем вообще оба? — нахмурился я.
— Не твое дело! — отгавкнулась Рина.
— Она беременна, — переведя на меня взгляд, изрек Грубер.
Мне понадобилось много времени, и несколько взглядов, которые я переводил с нее на Грубера и обратно, чтобы осознать смысл услышанного. И даже после этого не осознал. Пропасть между «нигерийской гориллой» Риной Кейдж, жестоким боксером, отставным сержантом и ветераном ЧВК, и женщиной в классическом понимании этого слова, была так велика, что в моей голове просто не укладывалась мысль о том, что у нее в чреве может находиться человеческий зародыш. Я, должно быть, меньше удивился бы новости о беременности некоторых из знакомых мне мужчин.
— Ну и на кой ляд ты ему это сказал?! — напустилась она на своего партнера.
— А на такой ляд, что тебе пора перестать вести себя так, будто это не так! Речь идет о нашем с тобой будущем мальце, Рина! Которого мы с тобой, черт возьми, хотели! И никто из нас не будет подвергать его риску. Ясно?! — сурово отчитал ее мужчина.
Рина упрямо и раздосадовано покачала головой.
— Конечно же, об этом и речи быть не может, — наконец сумел я выдавить из себя первые слова.
— Алекс, тебе нужен кто-то, кто прикроет твою спину! И кто это будет?! Я не доверяю всем этим педерастам из твоего «носка»! — раздраженно заявила она.
— У меня все схвачено, сестренка, — заверил ее я.
— Не звезди. Ты в полном дерьме, и сам не знаешь, что будет дальше.
— Ну ладно, ты права. Все запутано и дерьмово, — признал я, вспомнив подробности вчерашнего разговора с Анной Миллер. — Но это — мои проблемы. И я справлюсь. А твоя задача сейчас — сделать так, чтобы ты когда-нибудь смогла рассказать обо всем этом… м-м-м… дочери?
— Не угадал. Это пацан, — покачала она головой, как-то раз присмирев, но недовольно пробурчала: — Мне это не нравится, мужики! Не нравится, что вы говорите со мной как с каким-то чертовым ходячим инкубатором! Я всего лишь на третьем месяце. И я не расклеюсь, если…
— Да хватит уже! — устало закатил глаза к потолку Грубер.
Рина в ответ обреченно вздохнула, и на том прекратила свои пререкания.
— Куда вы отправитесь? — спросил я.
— Прежде всего попробуем выбраться из этого сумасшедшего города. Один Бог знает, сколько на это уйдет времени. Потом, — Грубер на некоторое время задумался, и изрек: — Думаю, будет лучше, если ты не будешь этого знать, парень.
— Ты прав, — согласно кивнул я.
— Эй, мы тут не прощаемся с тобой, ясно?! — вмешалась Рина, нахмурившись и предостерегающе ткнув мне пальцем в грудь. — Давай безо всех этих соплей! И без того, чтобы ты, мать твою, снова запропастился куда-то на туеву хучу лет! Ясно?!