Новый мир. Книга 4: Правда

Забудский Владимир

— Есть свои преимущества в том, чтобы быть единственной дочерью богатых родителей, — нехотя проворчала в ответ Лаура, которая, кажется, даже в этот момент стеснялась своего достатка.

Когда мы поднялись на борт по подъездному трапу и очутились в салоне, оформленном в белых и светло-серых тонах, это впечатление лишь усилилось. Я увидел удобные обращённые друг к другу мягкие кресла, между которыми сияли чистотой широкие прозрачные столики с вазонами, в которых стояли живые цветы, диван с мягкими подушками, длинный комод-стол, на котором стояло несколько

блюд с красивыми, словно с картинки, свежими фруктами. Это был так мало похоже на салон эконом-класса, к которому я привык, или тем более на пассажирский отсек военно-транспортного самолета, в которых мне тоже довелось побывать, что от неожиданности я опешил.

— Добрый день, мисс Фламини, — любезно поздоровалась ждущая нас у трапа голограмма стюардессы в красивой униформе.

Её «взгляд», словно это был живой человек, не лишённый стереотипов, просканировал мою потрепанную физиономию, забинтованную голову, грязные, мятые шмотки и видавший виды рюкзак — столь же неуместные в этом вылизанном до блеска салоне, сколько я был неуместен рядом с Лаурой. Но это всё же был ВИ, а не человек, и голограмма, следя своему алгоритму, не задала ни одного вопроса насчёт меня.

— Все готово к взлету? — деловито спросила Лаура.

— Конечно, мэм.

— Тогда взлетаем прямо сейчас.

— Как скажете, мэм. Хотел бы напомнить, что, в соответствии с вашими пожеланиями, мы летим без человека-стюарда. К счастью, почти все наши системы обслуживания автоматизированы, так что я буду рад удовлетворить ваши запросы. Но, если вам потребуется человеческое внимание — боюсь, некому будет обслужить вас должным образом. Во время полета, даже в идеальных полетных условиях, какие сегодня, кстати, ожидаются, инструкция по безопасности запрещает капитану покидать кабину даже на минуту.

— Сами себя обслужим. Увезите нас поскорее отсюда.

— Будет сделано. В таком случае занимайте, пожалуйста, свои места, и пристегните ремни на время взлета.

Я закинул свой рюкзак на полку для багажа — такую объёмную, что там легко поместилось бы штук шесть таких (и это была лишь одна полка из целого ряда) и проследовал следом за Лаурой дальше в салон. Она забралась на кресло у иллюминатора, я — занял другое такое же напротив, по другую сторону разделяющего пары кресел столик. Мой взгляд сразу же пополз в сторону иллюминатора, рыская по взлетном полю в поисках любых признаков того, что сюда уже прибыли, чтобы меня задержать.

— Пилот явно заподозрит насчёт меня что-то неладное, — буркнул я тревожно.

— Насчёт этого будь спокоен. Ему платят не за то, чтобы он что-то «заподазривал».

Я согласно кивнул, прекрасно зная, что она права. Если бы представители этой профессии были замечены на доносительстве, ни один состоятельный клиент, из тех, что предпочитают совершать полеты с небольшой походной нарко-аптекой и парой элитных проституток, больше не воспользовался бы их услугами.

— Ты не впервые летаешь на таком? — спросил я, заметив, что Лаура чувствует себя в салоне этого летающего пентхауса как дома.

Как

и другие подобные вопросы, этот слегка смутил ее, и она ответила коротка:

— Нет, не впервые.

Я осознал, что таких возможностей у нее было предостаточно — ее родители оба вполне могли себе это позволить, и так же точно это мог себе позволить Эдвард Грант. Тем временем, мы начали слышать звук разогревающихся двигателей. Мой встревоженный взгляд снова пополз в сторону иллюминатора. Несмотря на то, как гладко все проходило до сих пор, я не готов был поверить, что мне удалось выскользнуть из лап СБС, пока этот самолет не покинет воздушное пространство Содружества, и даже более того — пока он не приземлиться в Сент-Этьене.

— Уважаемые дамы и господа, мы готовимся ко взлету. Пожалуйста, убедитесь, что ваши ремни пристегнуты, заслонки иллюминаторов подняты, и внимательно ознакомьтесь с голографической инструкцией по безопасности, которую вы можете наблюдать перед собой.

Я нервно облизал губы, глядя на голограмму в виде улыбающейся стюардессы, демонстрирующей, как правильным образом надевать кислородную маску и спасательный жилет. Это было необходимо не иначе как по старинному авиационному обычаю — ведь все понимали, что вероятность выживания в случае катастрофы лайнера, движущегося в стратосфере Земли со скоростью свыше 5 Мах, равнялась нулю.

А затем мы пошли на взлет — и уже через минуту, испытав обычную для взлета перегрузку, смотрели, как Гигаполис, похожий с такой огромной высоты на игрушечный макет, удаляется, пока его не скрыла от нас завеса облаков. Самолету предстояло еще некоторое время подниматься до своей крейсерской высоты свыше сотни тысяч футов, высоты так называемого предкосмоса, перед тем как его двигатели перейдут в гиперзвуковой режим.

— Прощай, Сидней. Не думаю, что буду по тебе скучать, — молвила наконец Лаура.

— Не любишь этот город? — спросил я.

— Не особо, — честно ответила она. — Есть кое-какие сентиментальные детские воспоминания. Но хватает и негативных. Не хотела бы прожить здесь всю жизнь. С тех пор как вернулась сюда в 91-ом, живу на чемоданах. Даже аренду не оформляю на долгий срок. Будто жду возможности уехать снова.

— Никогда бы не подумал, что у тебя нет здесь собственного жилья, — честно выразил удивление я, приметив, со свойственной бывшему полицейскому цепкостью, слово «аренда».

— Лично у меня — нет.

Я ожидал, что она ничего не добавит. Но она все-таки нехотя изрекла:

— Папе принадлежит квартира, где он жил вместе со своей новой женой до того, как переехать в Канберру. Он много раз предлагал мне занять этот пентхаус, перед тем как в конце концов сдал в аренду.

— Ты отказалась от пентхауса? — хмыкнул я.

Это было так похоже на ее извечное смущение из-за богатства.

— Не представляю себя одну в огромной двухэтажной квартире, обставленной со свойственной Матильде снобизмом. Снимаю себе уютную студию рядом с офисом — и мне так намного более комфортно.