Новый мир. Зима
Шрифт:
С большим трудом удалось доползти до стенки чума и сесть опираясь друг о друга. В этом «вигваме» мы провели сутки, покормили нас всего один раз, пару раз сводили за чум по нужде и то только после наших криков, но всё это было цветочками по сравнению с донимающими нас насекомыми (то ли блохи, то ли клопы), в изобилии обитавшие в шкурах.
– Лишь бы мелкие кровопийцы гадость какую в нас не занесли, – бурчал Артём, и я был с ним полностью согласен. – Есть идеи, как освободиться?
– Нет, – качнул я головой, – в голове словно какое-то отупение, не могу связно мыслить. Всё время хочу спать,
– И у меня также. Интересно, чем это они нас таким опоили?
Всё же сопротивляться накатывающему на нас сну оказалось нам не по силам, и мы задремали.
Из-за того, что спали, упустил из вида, что к нам подбросили мальчишку, того самого по имени Роко, тощий (на чём только душа держится?), болезненный ребенок. Проснувшись ещё до рассвета с ясными головами, и заметив мальчугана, постарались выяснить, что всё это значит? Роко говорил с трудом, но всё же мы смогли понять одно – вождь давно решил поступить с нами таким образом: отдать чужаков горному племени людоедов, которое приносит человеческие жертвы своим богам, дабы те охраняли их всех от чудовищ, приходящих зимой.
На вопрос, что за чудовища? Роко затрясся от суеверного ужаса и пуще прежнего заскулил, забиваясь в закуток чума, в отличие от нас его ноги были свободны, впрочем, и руки ему связали не особо крепко. Парень был готов ради племени принести себя в жертву, но ведь боятся ему никто не запрещал, посему он трясся в страхе и толком не мог говорить. Только повторял, как заведённый: так надо, так велят боги!
Пока Артём пытался разговорить Роко, я раз за разом пробовал извернуться и перекинуть руки через ноги, но катастрофически не хватала места и всё же путы, стягивающие лодыжки, сильно мешали быстро проделать этот непростой манёвр.
– Успокойся, – шикнул на меня брат, – кто-то идёт, попробуешь ещё раз, чуть позже. Может, получится.
– Да, а то уже запарился тут елозить, – выдохнул я, плечом отирая текущий по щеке пот.
Тёмка оказался прав, стоило мне прекратить свои попытки освободиться, как и я смог услышать движение неподалёку от чума и приглушенные многочисленные голоса. Полог резко откинули и внутрь шагнул один из приближённых Була и, особо не церемонясь, по одному выволок нас наружу. Сощурившись от яркого света, проморгался и смог оценить окружающую действительность. А она вовсе не радовала.
Представители другого племени стояли и злобно скалились, глядя на беззащитных нас. На вид они ничем не отличались от местных, но показалось, что гораздо крупнее и крепче, а ещё волосы и кожа более тёмного оттенка. Говорили на том же языке, вооружены были крепкими копьями и дубинами.
Нам развязали ноги, сопровождая каждое своё движение крепкими пинками по нашим телам. Вот гады, так и хотелось броситься на них, но умирать столь глупо – последнее дело.
Так же они не хотели брать Роко, указывая на его худобу и малорослость, но Бул показывая нас с Артемом, твердил: эти двое с лихвой перекрывают недостатки мальчишки, якобы у него больше некого им отдать. А от стариков вы всегда отказываетесь.
В общем, после недолгих споров, нас привязали к еще троим пленникам одной веревкой и повели в сторону гор. По дороге нам с Артемом приходилось труднее всех из-за отсутствия обуви и одежды, если местные пленники были одеты в свои шкуры, то нам не дали даже этого взамен отнятому. Наши ступни болели от острых камешков, несмотря на достаточно утоптанную тропинку.
Шли целый день в сопровождении пятнадцати воинов с остановками на обед у родника, никаких красот природы мы не замечали из-за усталости и кровоточащих ранок на ногах. Разговаривать запрещалось, стоило только открыть рот, как получал под дых тупым концом копья. Это было весьма неприятно, должен заметить. К вечеру дошли до поселения конвоиров, разглядеть детали в сгустившихся сумерках не смогли, но вот то, что чумов оказалось в несколько раз меньше, чем у речного племени, это факт.
Нас завели в небольшой грот и, не развязывая рук, закрыли вход. Внутри он оказался небольшим, кое-где были накиданы пучки трав и старых шкур. Выбрав место с подстеленной травой, и избегая шкур, в изнеможении расположились на отдых. Роко не отставал и присел к нам поближе.
– Что будем делать, брат? – негромко обратился ко мне Тёма.
– Можно было бы перетереть верёвки, но я поблизости не вижу подходящих камней. Так же можно было бы пережечь ремешки, но уж слишком они короткие, есть опасность обжечься. Дай мне немного времени передохнуть и попробую другой вариант, – ответил я, стараясь не обращать внимания на гудящие от усталости и боли, конечности.
Приняв полусидячее положение, осмотрелся: пещера была полна людей. У всех были связаны руки спереди, а у нас с братом сзади. Бул посчитали нас настолько опасными? Женщины, мужчины, всего около двадцати человек, может меньше. Выглядели они обречённо и даже не разговаривали друг с другом. Внешне молодые и здоровые, крепкие. По центру горел небольшой костёр, чтобы, наверное, мы не околели до утра.
Почувствовав, что боль чуть отпустила, или я сам себе это внушил, принялся за дело. Всегда отличался гуттаперчевостью, шпагаты давались легко и просто, потом, как стал взрослее, они, конечно, пропали, но общая гибкость никуда не делась.
Итак, приступим: опустил руки, как можно ниже, к ягодицам, плотно прижавшись спиной о каменную, далеко не гладкую, стену (но ради свободы можно и потерпеть), принялся елозить телом, помогая себе ногами и вот, через несколько минут активных телодвижений, смог перекинуть руки вперёд.
– Крутой! – одобрительно хмыкнул Артём, всё это время наблюдавший за моими действиями. – Я и забыл, насколько ты гибкий.
– Погоди, надо теперь путы чем-то перерезать, – пробормотал я, вставая. Огляделся, но площадка, где сидели полукругом люди, была расчищена практически до блеска.
Пришлось идти вглубь пещеры, туда, где уже не было света. Буквально на ощупь принялся продвигаться вперёд, пока ладони не нащупали торчащий из стены острый, сколотый камень. Для моих целей он подходил просто идеально. Прижав к режущей кромке связанные руки, принялся тереть ремешки. Долго простоял, едва слышно чертыхаясь – крепкие путы оказались. Но, как говорится, терпение и труд всё перетрут!
– Бинго! – тихо воскликнул я, когда верёвки беспомощно повисли на запястьях.
Артём терпеливо ожидал меня, сидя около Роко.