Новый отсчет
Шрифт:
Райт недоумевал.
— Вы думаете, что это сознательная политика хасков?
— Может быть, и нет, но факты говорят о том, что с ролью мирового сеятеля разума хаски справляются хорошо, а вот с ролью защитника — не очень.
— И что вы предлагаете делать нам? — спросил Зорич, пододвигаясь поближе к Вайту.
— Прежде всего, поставить вопрос об управлении землянами. Нельзя, чтобы нами командовали хаски, нам нужно общее, земное управление, мы должны быть одним организмом.
Райт отрицательно замотал головой.
— Но,
— Я говорю не про это. Мы можем находиться в разных местах вселенной, но быть одним организмом. Сейчас нас хаски сразу постараются разделить — женщин отдельно, мужчин отдельно. Этого нельзя допустить. Мужчины должны находиться рядом с женщиной, процесс размножения должен идти беспрерывно. Их война идет уже пятьсот лет, и перспектив для быстрой победы я что-то не вижу. Мы не можем ждать сто лет до благоприятного момента для размножения. Нам нужно выживать сейчас, одновременно с войной. Собственно, так у нас всегда и было. Любая война вызывала вал рождаемости, и за счет этого человечество и выжило.
В это время к боксу Райта подошла высокая девушка с удивительно красивой фигурой. Узкая в талии, при широких бедрах, и большой грудью, что буквально выпирали из-под ее медицинского халата, сделанного все из той же, камуфляжной ткани.
— Генерал, вам пора обедать, — сказала она. В руках девушки была стандартная миска с кашей и кружка с питьем. Она поставила пищу в специально окошко, и поднос вплыл внутрь бокса генерала. На то, чтобы поесть у Райта ушло минуты две.
— Спасибо, Жанна, — сказал Райт, отдавая посуду.
— Пожалуйста.
— Жанна? — нахмурился Зорич, глядя вслед девушки. — Это не та ли самая Жанна…
— Да, это подруга покойного Беркута, — подтвердил Райт. Зорич знал Беркута, главаря банды байкеров, одного из столпов сопротивления Лос-Анджелеса.
— А как же ее знаменитый шрам? — Зорич невольно показал рукой на подбородок. У Жанны, отчаянной подруги Беркута, действительно в этом месте был большой, уродливый шрам. В этот момент подошел автор возрождения Райта, хирург Алексей Белов
— Вы это про Жанну? — Спросил он. — Ну, это не чудеса, просто наши хирурги пробовали аппаратуру хасков. Там есть потрясающие приборы, так что ей быстренько сделали пластику, с помощью аппаратуры за день заживили рану, и, вот — результат налицо.
— Да? У меня на теле с десяток шрамов, может, тоже и мне пойди под ножи ваших хирургов? — пошутил Зорич.
— Если вам больше нечем заняться, то приглашаю, — засмеялся Алексей Белов.
Душан печально вздохнул.
— Да, если бы было так. Каждый день возникает столько проблем.
— Что в первую очередь? — Спросил Райт.
— Сейчас большие проблемы с языком. Учим общим словам все семь миллионов землян, их написанию.
— Все-таки выбрали для этого эсперанто? — спросил Райт.
— Ну, а что делать? Мы, на свою голову, вывезли из Австрии целую международную конференцию по эсперанто. Они забрались там в горы, на альпийский курорт, и хинки их там не достали. Пятьсот человек, владеющих как минимум тремя языками и помешанные на эсперанто — страшная сила. Сейчас они рассредоточились по всему Ковчегу и обучают своему птичьему языку всех остальных.
— Да, такое обилие полиглотов — это большая роскошь, — согласился Кнут Вайт. — Но, язык, действительно задача номер один. Пока мы не перейдем на один язык, мы — толпа. Ничто так не объединяет народ, ни государство, ни религия, как общий язык. С этим надо поспешить.
— Да и так уж спешим. Хотя тяжело.
В тот же день Главный штаб решал, что делать с проклятым маньяком. Уже погибло трое женщин, и все окончательно убедились, что это один и тот же человек. Сперма, оставшаяся на месте преступления была просто идентичной по всем выявленным параметрам.
— Скажите, Николас, какая структура у вашего подразделения? — Спросил Райт Варбюрга.
— Очень простая. В каждом отсеке у меня как минимум три полицейских, проживающих там же. Я поднимаю своих людей в течение нескольких секунд.
— И все-таки он уходит от вас? — улыбнулся Луи Фиш.
— Да. Мы находим уже только трупы.
— А вы не пробовали искать маньяка по корабельной системе поиска? — спросил Столяров. Полицейский его не понял.
— Это как?
— Ну, вы же знаете, что у нас благодаря браслетам из рубки можно мгновенно установить местонахождение на корабле любого человека.
— Да, но вы, может быть, подскажите мне имя этого человека? — Съехидничал немец. — А так же место, где он его совершит?
— А нельзя пойти от обратного? — спросил Курт Манштейн, уже понявший идею Столярова.
— То есть как это? Говорите ясней, что вы все шифруетесь, — не понял всех этих разговоров Зорич. Манштейн развил свою мысль.
— Мы примерно знаем время убийства. Просто нужно зафиксировать всех, кто находился в этот момент в трех-пяти отсеках, и, в частности, в душевой.
— Да, это можно попробовать, — согласился Столяров. — У нас есть даже записи местонахождения всех жителей Ковчега за последние шесть недель.
— Как раз тогда и начались эти убийства, — припомнил Манштейн.
— А что же вы тогда молчите?! — Рассердился Варбюрг. — Это же ценнейшая информация!
— Но мы же не знаем, когда убивали женщин, — начал отбиваться Столяров. — А так у нас все записи с точностью до пяти минут.
— Теперь можно будет вычислить примерный круг подозреваемых, — продолжал фонтанировать радостью Глава полиции. — Сколько человек остается под подозрением?
Зорич его не понял.
— Во всех смежных отсеках? Это не два, и не три, а как минимум шесть отсеков. Это тысяч пятьдесят жителей.