Новый папа
Шрифт:
До вчерашнего дня Ян считал, что в его жизни всё складывается отлично. Мелкие проблемы на работе с учётом размера организации иногда возникали, но серьёзных неприятностей он, как матёрый волк оптовой торговли, успешно избегал. Ему было чем гордиться. Начав двадцать лет назад с перегонки машин, близко познакомившись с околокриминальным, а зачастую и самым что ни на есть криминальным миром, он сумел успешно выплыть и построить образцовый бизнес. Полторы сотни филиалов по всей стране, прямые контракты с крупнейшими производителями запчастей, практически при каждом филиале автомастерская и шиномонтаж, и большинство – в собственных помещениях. Доходы позволяли не только удовлетворять все желания, но и заниматься благотворительностью. Ян финансировал ремонт в принадлежащем муниципалитету здании, где молодые ребята занимались единоборствами. В прошлом году построил спортивную площадку в школе сына. За три летних месяца вытоптанный грунтовый пятачок нанятая им бригада строителей превратила в образцовый стадион с беговыми дорожками, отличным освещением и трибуной на двести пятьдесят мест. Без ложной скромности – успехи впечатляющие.
Дома тоже всё как будто гладко. Сын учится. Хуже, чем год или два назад, но, что называется, родителей к директору не вызывают. Жена занята хозяйством. То есть, дав задание приходящей помощнице, посещает спа-процедуры, спортивный клуб, солярий и косметолога.
Ян включил автоматическую кофемашину, выбрал эспрессо и, глядя как две вспененные шоколадные нити побежали в чашку, мысленно продолжил разговор с уехавшей супругой:
«Какие страхи? Чего бояться? Зачем бежать к какому-то непонятному Арману? Счастья искать? Почему не быть счастливой здесь? Я же вот всем доволен. Может быть, не хлопаю в ладоши, как полоумный, и не пою в ванной по утрам, но поводов для жалоб нет. Все свои обязанности выполняю».
Тут в памяти всплыли слова Марины про долги и обязанности. Ян поморщился: «Что же? Я мужчина. У меня есть обязанности. Я должен их выполнять. Счастлив ли я? Странный вопрос… Как это оценить? Ведь никакой счастливологии же нет. Счастье для каждого своё. Только сам можешь решить… Или не можешь? Смешно сказать. Мне каждую неделю звонят в офис разные прохвосты и предлагают семинары для сотрудников. Клянутся обучить и продажников, и закупщиков, и рекламщиков. Но ни раньше, ни сейчас никто не предлагает научить, как быть счастливым, как выбрать женщину, с которой интересно будет прожить жизнь, как сына правильно воспитать. И в школе этому не учили, и в институте…».
Мужчина ещё раз глянул в окно. Вдоль стоянки зеленели туи – высокие и толстые, как бояре в шубах. Ветер на улице усилился. Верхушки четырёхметровых деревьев качало. Над ними по небу тянуло облака – сероватые, длинные и узкие, как стальные лезвия. Соседский клён, трепеща, тянул через забор свои листья-ладони. Пятипалые лапки истерично метались из стороны в сторону: нет – нет – нет – нет. Сердце снова прихватило.
Но если уж Ян что и не любил больше, чем ветер, так это истеричность. Кроме того, ведь для решения любой жизненной проблемы давно придумано отличное средство – работа. Хмуро посмотрев на дрожащее дерево, он решил: «Поеду в офис, поговорю с Семёном».
Семён Петрович Колядин – первый заместитель генерального директора закрытого акционерного общества «Главный ресурс», то есть первый заместитель самого Яна, был его наиболее доверенным лицом в деловых вопросах. Прекрасный организатор, он принял на себя заботу о тысяче мелких и не очень мелких дел. Ян не мог нарадоваться своей кадровой удаче. И эту радость легко понять, если вспомнить, как в первые годы директор в одиночку работал почти круглосуточно. Телефон вообще не замолкал. Яну хотелось быстрого развития, но двигаться вперед удавалось, лишь вытягивая ноги из болотной жижи бюрократических проблем: налоговых, бухгалтерских, трудовых и административных. Это ужасно раздражало. Он, как поджарый охотничий пёс, готов броситься и поймать жирную добычу, а его хватают то за ухо, то за холку, то за хвост и не дают бежать.
Наконец случайно, в книжном магазине, он познакомился с Семёном. Яну понравилось название одной книги, отражавшее его понимание системного характера проблем в бизнесе. Но единственный имевшийся в продаже экземпляр был уже отложен для другого покупателя. Спустя минуту этот покупатель подошёл. Ян разговорился с ним, и через две недели Семён, уволившись из логистической фирмы, перешёл на работу к Яну.
Краснодипломник, кандидат технических наук, он обладал даром наводить порядок. В его руках, словно от взмаха палочки феи-крёстной, любая корпоративная тыква с мышами превращалась в сверкающую карету и грациозных, послушных, быстрых коней. Первые годы совместной работы Ян плодил десятки тыкв, а Семён лепил из них филиалы. Постепенно его дотошность, стремление всё упорядочить, осметить и запроцедурить передались и Яну. Семён же, в свою очередь, воспринял от начальника уверенность, напористость, готовность к риску. Выравнявшись таким образом, они недолгое время работали в паре. Однако двухголовая структура на пользу бизнесу не шла, и Ян вернул первоначальное положение: оставил за собой вопросы стратегического развития, а текущие хлопоты закрепил за Семёном, что того и устраивало как нельзя лучше. В результате этих манёвров у директора освободилось огромное количество времени. Звонки по работе поступали редко – только если заместитель хотел посоветоваться по наиболее важным вопросам.
Вот и этим утром Яна, владевшего сотнями магазинов и автомастерских, собственника тысяч квадратных метров прекрасной недвижимости, человека, подписывающего контракты на миллионы долларов, не беспокоил никто.
Забыв про остывший кофе, он поднялся на второй этаж, прошёл в ванную, ещё раз умылся и сбрил колючую щетину. Потом надел свежую белую рубашку и тёмно-синий костюм, вышел из дома, сел в автомобиль и отправился в офис.
Поездка заняла всего десять минут. Во-первых, дорога была свободной: утренние пробки уже закончились, во-вторых, ехать совсем не далеко. Два года назад Ян выкупил для офиса здание в центре города. В старинном особняке располагалось пятнадцать кабинетов и четыре офиса открытого типа.
Заехав во внутренний двор, Ян поздоровался с охранником, прошёл через фойе и поднялся в свой кабинет на втором этаже. До покупки здания он относился к рабочему месту без претензий. Бизнес быстро рос, часто приходилось переезжать из одного арендованного помещения в другое, поэтому наладить быт по-настоящему не получалось. Но в этом особняке Ян решил остановиться надолго. Для зонирования пространства и подготовки дизайн-проекта проводили конкурс. Выиграло его московское архитектурное бюро, которое в конечном итоге сделало весь офис под ключ. Кабинет генерального директора, занимающий треть этажа, был выполнен в классическом стиле: стены обшиты деревом, изготовлена на заказ дубовая мебель, на высоких окнах – тёмно-зелёные тяжёлые портьеры.
В приёмной, за широким письменным столом, сидит милая девушка Мила и гипнотизирует дисплей. Лица секретарши не видно. Из-за белого корпуса монитора выглядывают лишь убранные в хвост, блестящие волосы. При появлении начальника служебно-озабоченные глаза Людмилы вынырнули из-за экрана, словно из окопа:
– Доброе утро, Ян Иннокентиевич. Нужно что-нибудь?
Ян вспомнил про оставшийся дома кофе:
– Двойной эспрессо и пригласи Семёна Петровича.
Кофе и заместитель прибыли одновременно. Ян уселся в кожаное кресло в углу и поставил чашку на маленький стеклянный столик с изящными гнутыми ножками. Семён расположился в соседнем кресле. Обычно Ян принимал посетителей за письменным столом, сидя на своём тёмно-коричневом массивном троне, а пришедшие рассаживались за длинным приставным столиком – боком к хозяину кабинета. Чтобы видеть собеседника, они поворачивали голову, потом сгибали шею, а устав, облокачивались на стол, словно в поклоне. Рассадка давала им почувствовать, что они отнимают время у чрезвычайно серьёзного и влиятельного лица. В общении с крупными поставщиками и ключевыми сотрудниками этот психологический трюк очень помогал. Требовать денег у большого человека как-то неудобно. Многие подчинённые, приходившие рассказать о своих карьерных амбициях и поставить вопрос ребром, благоговейно выслушивали монолог шефа о проблемах и перманентном финансовом кризисе, ощущали причастность к чему-то очень важному и уходили вполне удовлетворёнными.
Однако с Семёном, своей правой рукой, демонстрировать значительность Яну смысла не было.
Заместитель – упитанный мужчина тридцати семи лет с маленькими умными глазами за прозрачными овалами очков – спокойно и выжидающе смотрел, как Ян отпил полпорции кофе, покрутил чашку в руках, вернул её на стол, потёр ладонями лицо.
Чёткость мыслительного процесса не возвращалась. Наоборот, мозг словно превращался в вату и захватывал мохнатыми лапками любую свежую мысль. Поэтому первая реплика получилась не очень свежей, а банальной и даже жалкой.