Новый скандал в Богемии
Шрифт:
– Оно не мое, и я никуда не выхожу, – твердо ответила я.
– А вот и выходишь – конечно, если не хочешь приберечь черное для похорон Годфри, – прошипела моя подруга.
– Ох, Ирен!
– Просто одевайся.
– Мне нужен свет, – возразила я.
– Нельзя рисковать. Давай я тебе помогу.
– Попробуй. Ай! Ирен, это был мой глаз!
– Тогда не дергай головой. Так, готово, панталоны застегнуты. На улице прохладно, но для конспирации придется обойтись без плащей. Наше передвижение вызовет меньше вопросов, если мы будем выглядеть
К этому моменту я уже заразилась ее поспешностью:
– О каком передвижении ты говоришь?
Она вздохнула и застегнула мою матроску на спине. По тому, как тянула ткань, я поняла, что пуговицы застегнуты криво, но не решилась сказать об этом Ирен.
– Годфри в большой опасности, Нелл.
– Я знаю!
– Есть только одна возможность спасти его.
– И нам это удастся?
– Я… надеюсь, что нам это удастся, если моя теория верна.
– И чтобы проверить твою теорию, нужно?..
– …чтобы мы с тобой снова пробрались к могиле раввина и лежащим под ней катакомбам. Единственный, кто может сейчас спасти Годфри, это пражский Голем!
– Голем! Но его же не существует, и даже будь он реальным, как он может спасти Годфри?
– Придя на дуэль.
– Конечно, зрелище было бы шокирующее, но я не понимаю, чем Голем поможет Годфри в этом деле чести, у того и так уже два секунданта…
– Поверь мне, Голем – единственная надежда Годфри, да и всей Богемии, ибо готовится хитрый и коварный заговор, чтобы подчинить страну и весь ее народ подлой иностранной державе.
– России, – выдохнула я.
– Не время для политической проницательности, Нелл. Надо торопиться!
Несмотря на это указание, в дверях подруга внезапно остановила меня:
– Ты понесешь вот это. – Она вложила что-то длинное и твердое мне в руки.
– Что там такое?
– Кинжал Годфри.
Только годы железной дисциплины, выработанной во время работы гувернанткой, позволили мне не отшвырнуть оружие, которое я так хорошо запомнила.
– Это тот грубый, ужасный клинок, который он носил в Монако в обличье Черного Отто?
– Именно он.
– А почему ты сама не можешь его понести?
– У меня руки будут заняты фонарем и пистолетом.
– Ясно. А зачем нам тогда кинжал?
– Затем! И, пожалуйста, потише на выходе из отеля, а главное, не урони кинжал!
– А Годфри и Аллегра знают о нашем предприятии?
– Нет.
– И как тебе удалось сохранить его в тайне?
– Я сказала Годфри, что не хочу отвлекать его накануне дуэли и потому проведу ночь у Аллегры, а Аллегре сказала, что в такой трудный момент место жены – рядом с мужем. Оба спят как младенцы, полагая, что я в комнате другого.
– Сомневаюсь, что они спят.
– Я тоже; это было образное выражение, Нелл. Теперь давай-ка помолчим и выберемся из отеля, приложив чуть-чуть осторожности.
– Я сама осторожность, – удалось мне парировать до того, как она открыла дверь, и мы выскользнули в безлюдный холл.
Не знаю, сколько было времени, но точно за полночь. В такой час в отеле не шевелилась ни единая живая душа, даже мои придуманные крысы. И тем не менее мы осторожно добрались до черной лестницы в конце коридора и вздохнули спокойно только после того, как прошли сквозь неопределенного вида дверь и оказались на непривлекательном заднем крыльце отеля.
От мусорных контейнеров неподалеку несло тухлой капустой, а по аллее бежала прочь рыжая кошка.
Ирен с облегчением перевела дух, хотя для этого ей пришлось втянуть изрядную порцию аромата мерзкой капусты.
– Дальше все просто, – заверила она меня.
Для некоторых тайное передвижение по извилистым улицам незнакомого города посреди ночи – всего лишь детская игра. Но не для меня. Луна была полна на три четверти и светила достаточно ярко, чтобы освещать нам дорогу – и нервировать нас. Мы заметили нескольких местных жителей, но никто из них не был похож на огромного и жуткого Голема – и никто не обращал на нас внимания.
Тем не менее, к собственному удивлению, я даже испытала облегчение, увидев зубчатый силуэт кладбища, к которому столь умело вела нас Ирен. Лунные лучи золотили старые могильные камни; казалось, что они сияют изнутри теплым светом, а выгравированные на них буквы дрожат в ночной прохладе.
Только почерневшая от дыма могила раввина будто не поддавалась этому явлению. Бледные надписи на ней горели холодным огнем, как лишайник – или как черви.
Ирен пошла сразу к надгробию, удивительным образом уверенная, что там нет охраны. Она зажгла фонарь, направив луч вперед, и посветила на каменную глыбу:
– Нелл, ты должна найти механизм, который открывает дверь в крипту.
– А вдруг я не смогу сделать это еще раз?
– Придется, поскольку лишь тебе удалось открыть ее раньше. Иначе зачем, ты думаешь, я привела тебя сюда, вместо того чтобы дать тебе спокойно поспать в кровати?
– Я не спала! Я волновалась, как и все остальные.
– Да знаю я. А сейчас перестань волноваться и сосредоточься, чтобы найти место, куда ты раньше нажимала.
Пока я нервно размышляла о предполагаемой охране, которую Ирен проигнорировала, мои пальцы в перчатках ощупывали неподатливый камень. Любая неровность казалась значительной, но от нажатия на каждую из них ничего не происходило.
– Раньше ты утверждала, что здесь есть охрана, а сейчас будто забыла о ней. Раньше ты буквально заставила нас немедленно прекратить поиски, Ирен, – прошептала я. – Почему же ты сейчас так уверена, что мы найдем Голема в этих страшных туннелях?
– Потому что сейчас он мне нужен. Теперь я могу его использовать. – От ее ледяного тона кровь застыла у меня в жилах: он не предвещал для Голема ничего хорошего. – Я же тебе уже сказала, Нелл, самое главное в этом деле – правильно выбрать момент. Наше расписание немного сдвинулось из-за глупого вызова короля и еще более глупого согласия Годфри.