Новый скандал в Богемии
Шрифт:
Аллегра наконец узнала мою подругу и оглядела фигуру, висевшую у нас на плечах:
– Ох, это Годфри?! Но ведь дуэль должна состояться не раньше шести!
Ирен провела нас вперед и к софе, куда его величество рухнул, как живое свинцовое грузило, которое он так напоминал. Его голова откинулась на спинку софы и оказалась в круге света газовой лампы, зажженной Ирен.
Аллегра, не сильно впечатлившись, рассматривала короля:
– Слава богу, это не Годфри! А где вы нашли этого проходимца?
Ирен, похоже, реакция девушки и насмешила, и порадовала. Она села и достала из своего, по-видимому, бездонного бокового кармана портсигар.
– Мы подобрали его в непозволительной близости от кладбища, но он ничего особенного не замышлял, сам будучи прикованным, как привидение, которым он и должен был стать. Познакомься с Вильгельмом Сигизмундом фон Ормштейном, королем Богемии.
– Это король? – Аллегра подошла поближе, чтобы заглянуть в измученное лицо Вилли. – Еще один?
– Первый и единственный, – сказала Ирен, выдыхая голубое облачко дыма. – Тебе придется поухаживать за ним, Аллегра, пока мы с Нелл занимаемся другими делами. И Годфри ничего не должен знать о его присутствии, так что мы втроем спрячем короля в спальне.
– В спальне? – переспросила Аллегра. – В моей спальне или в вашей?
– Сомневаюсь, что тебе сегодня еще удастся заснуть, а держать короля в моей спальне нельзя ввиду некоторых политических причин, о которых ты, вероятно, полностью не догадываешься, да и не должна. – Ирен завершила круг по комнате, смяв сигарету в пепельнице. – Так что твоя спальня, моя милая, прекрасно подойдет.
Аллегра пожала плечами – грубый жест, который, я подозреваю, она подхватила от Ирен:
– Как скажете.
– Ирен, я протестую, – заявила я. – Аллегра – незамужняя молодая женщина, это вызовет скандал.
– Никто никогда не узнает, Нелл. Скандалов не бывает без информации. Кроме того, король не в том состоянии, чтобы начинать новый скандал в своей буколической Богемии.
– А мои лондонские друзья, – добавила Аллегра, – будут в восторге, когда услышат, что я прятала в своей спальне короля!
Как тут избежать скандала, когда жертва мечтает описать его в подробностях всевозможным друзьям и знакомым!
Тем не менее я была рада, когда Аллегра подставила королю свое молодое плечо и перетащила его в вышеупомянутую спальню, где тот в полусознательном состоянии свалился на кровать, как последний пьяница.
– И что же мне с ним делать? – спросила Аллегра скорее себя, чем нас.
– Присматривай за ним, – проинструктировала Ирен. – Следи, чтобы Годфри его не видел и чтобы сам король не видел никого – абсолютно никого, даже горничную. Если он проснется, можешь порекомендовать ему привести себя, насколько это возможно, в порядок и помочь ему в этом…
– Но только подобающим тебе образом и не нарушая приличий, – быстро добавила я.
Ирен кинула на меня косой взгляд и покачала головой:
– Аллегра, сейчас не время для приличий. Ты должна сделать все возможное и наилучшим образом. Перед рассветом мы вернемся и заберем короля под свою опеку…
Это было для меня новостью, причем довольно тревожной.
– …ибо завтра он должен сыграть главную роль в своей жизни, – продолжала Ирен. – Он должен восстать из мертвых – и так, чтобы никто не заметил.
– Да, миссис Нортон, – послушно ответила Аллегра. – Я буду заботиться о нем, будто это мой дядя Квентин.
– О, не нужно быть настолько любезной с ним, – возразила Ирен. – Короли лучше реагируют на деспотическое обращение. Они узнают в приказах себя самих. Что бы ты ни делала, не позволяй ему запугать себя. Ты за него в ответе, а он присягнул на верность мне. Напомни ему об этом, если он вдруг будет доставлять тебе беспокойство и настаивать на досрочном возвращении в Пражский замок.
– Хорошо, миссис Нортон, я буду королю таким же свирепым сторожем, каким мне была мисс Хаксли.
Ирен посмотрела на короля. Он лежал в своей простой, грубой одежде на тонких белых простынях Аллегры, как гигантский мотылек, разметав конечности, приоткрыв рот и тихонько похрапывая.
– Вот это другое дело, – одобрила моя подруга, дернув головой в сторону двери в качестве сигнала мне следовать за ней.
– А мне все еще нужны ножи? – задыхаясь, спросила я, рысью несясь за Ирен по коридору.
– Разумеется. Собственно говоря, если у тебя есть какая-нибудь острая пилочка для ногтей, надо и ее прихватить. Потому что сейчас мы отправляемся ловить самое опасное чудовище.
Назад на улицы. Назад в темноту и сырость. Назад в тревогу и таинственность. Я бежала рядом с Ирен, едва поспевая за ее неженственными длинными шагами, не имея возможности ничего сказать при такой скорости, выпуская изо рта клубы пара, напоминающие дымовые сигналы краснокожих.
Я не могла уследить за нашим извилистым маршрутом и не понимала, в какой стороне от нас река и Старый город. Однако Ирен точно знала, куда идет, – несомненно, это был результат ее вчерашней одиночной вылазки. Когда она остановилась перед старым, развалившимся сооружением, я поняла, что мы прибыли в пункт назначения.
Моя подруга сразу направилась к заднему входу. Пока я дрожала, опасаясь позорного разоблачения, она как-то отомкнула дверь для прислуги и проскользнула на лестницу с уверенностью бывалого взломщика.
Как только мы оказались на скрадывающем шаги ковре в коридоре наверху, я потянула ее за рукав:
– Ирен, откуда ты знаешь, куда идти?
– Я заранее изучила территорию. А теперь не двигайся. Я хочу застать нашего противника врасплох. Удивление – наше самое мощное оружие.
Сомневаюсь, что она принимала во внимание и мое удивление, но оно точно там присутствовало.