Новый скандал в Богемии
Шрифт:
– Ты так уверена, что Голем нам поможет? С чего вдруг?
Улыбка Ирен заставила бы устыдиться Мону Лизу:
– У него будут на то причины.
Ирен подняла лампу высоко над плечом и осветила стены пещеры. Они были голыми, совсем без украшений – и тут я заметила бледный, сияющий свет. Луч лампы задержался на этом объекте… Всего лишь скромный фарфоровый ночной горшок! Сегодня Ирен и правда была Белым Кроликом, ведя меня по кроличьей норе ко все более и более увлекательным приключениям.
***
Ирен все
Мы ошеломленно стояли у недвусмысленного знака – не просто человеческого присутствия, ведь это подтвердил и стражник, но – настоящего жилища, причем, возможно, нечеловеческого.
– Обрати внимание на необычайную длину постели, Нелл, – тихо сказала моя подруга.
– Ирен, она, похоже… больше двух метров в длину. Что бы это могло значить?
– А вот что: кто бы ни готовил это тайное гнездышко, экипировали его именно для того, кого мы ищем.
– Для Голема! – сказала я, уже полностью убежденная на тот момент. – А справимся мы с ним с помощью пистолета и двух ножей?
Ирен засмеялась:
– Нет, но моей помощью – справимся.
– Ирен, ты переоцениваешь себя в критические моменты, – с сомнением напомнила я. – Давай вернемся и соберем подкрепление.
– Но у меня уже есть подкрепление – ты.
– Но мы всего лишь две женщины…
– Мы две решительные женщины, – возразила Ирен. – Поверь мне, Голем будет счастлив нас видеть.
– Не столько видеть, сколько сожрать, если не хуже.
– Глупости! Голем пленник. Он не представляет для нас угрозы.
– Ты хочешь сказать, что этот… человек и его сообщники нашли глиняное существо и заставили служить своим целям против его воли? – догадалась я.
– Да, и еще я хочу сказать, что оживили они его, как и раввин Лёв столетия назад, совершенно случайно.
– Как же возможно возродить такого монстра случайно?
– Дело в том, что у них был чудовищный план, для воплощения которого они не собирались ни перед чем останавливаться. Но мы их обманем, Нелл, и навсегда вернем Голему покой.
– Понятно. Но… мы ведь не станем его убивать? – робко поинтересовалась я.
– Теперь ты ему сочувствуешь? – усмехнулась моя подруга. – Я думала, ты его боишься.
– Он, может быть, и похож на дикого зверя, которого злые люди заставили служить своим коварным целям, но все-таки когда я его увидела, то почувствовала в нем скрытое страдание, несмотря на внушающее ужас обличье.
– Милосердие так тебе идет. – Лицо Ирен напряглось в теплом свете лампы. – Я же, однако, не столь расположена к добродетели. Признаюсь, я бы предпочла оставить чудовище прикованным цепями в пражских подземельях, где оно не сможет повторить все то зло, что натворило за эти годы.
– Тогда Голем будет опасен! – горячо возразила я.
Взгляд Ирен был суров:
– Только для тех глупцов, которые доверятся ему. Но ради Годфри я снова спущу монстра с поводка и натравлю на Прагу и на Богемию, и да поможет им Бог.
С этими словами она пошла вперед вдоль стены, за койку, шаря маленьким пятном света по каменной стене, каменному полу, каменной пустоте.
Когда наша тропа почти привела нас обратно к столу с его молчаливым пленником, в свете лампы блеснул холодный металл – у подножья стены свернулась кругами, будто кобра, длинная черная цепь. Один ее конец был прикреплен к большому металлическому кольцу, вбитому в каменную стену.
Столь грубое приспособление могло понадобиться только для такого крупного и легендарного чудовища, как Голем! Я почувствовала, как у меня сжалось горло:
– Ирен, посмеем ли мы отпустить существо, которое содержится на этой цепи?
Она посмотрела на меня неумолимо:
– От него зависит жизнь Годфри.
– Да, и я сделала бы ради него что угодно – я ведь здесь, так? Но существует и высшее благо, как и высшее зло – живое воплощение богохульства, шагающее по земле, с которым нужно бороться любой ценой.
– И существует, как я понимаю, Голем! – Лампа Ирен проследовала за цепью, на конце которой обнаружились кандалы.
Первым делом я увидела огромную ступню в грубом ботинке. Затем луч света в недрогнувшей руке Ирен выхватил длинную ногу в изорванных штанах, потом массивный торс в суровой рубашке и наконец лицо, которое даже в ночном кошмаре показалось бы невыносимым.
– Его ты видела шагающим по улицам Праги, Нелл? – спросила Ирен ехидным тоном судебного обвинителя.
Я отвернулась, хотя едва могла оторвать взгляд от чудовищного создания:
– Да, да! Это лицо – жуткое коричневое лицо, будто из потрескавшейся глины… Прежде я не видела его так отчетливо.
Чудовище, при всем своем размере, съежилось от яркого света и инстинктивно подняло руку к жалкому подобию лица. Его закованные в кандалы конечности зазвенели цепями. Даже призрак Марли не мог так напугать Скруджа, как это униженное, но такое величественное существо пугало меня.
Монстр попытался встать на ноги, для опоры опираясь на стену, но цепи и очевидное ослепление светом свели все его усилия к нулю.
Ирен опустила лампу на землю и снова протянула мне пистолет. Я схватилась за оружие так, будто… будто от этого зависела моя жизнь.
И тогда Ирен сделала совершенно удивительную вещь. Она сняла свою мужскую шляпу с мягкими полями и принялась вытаскивать из волос шпильки. Странным образом это представление напомнило мне поведение Татьяны в танцевальном зале, разве что в движениях Ирен не было ничего соблазнительного – лишь суровая, несгибаемая целеустремленность.