Новый скандал в Богемии
Шрифт:
– Я знаю, мадам. – Клотильда перебирала пальцами крохотные оборки на подоле кукольного платья. – Но модели месье Ворта будто специально придуманы для меня, они прячут мои недостатки и подчеркивают достоинства.
– Да, он просто гений моды, – согласилась Ирен.
Сама же Ирен была гением коварства. Я вдруг поняла, что она уже играет ту роль, о которой ее просил месье Ворт, и делает это превосходно. Благодаря ей королева Богемии станет одной из самых щедрых клиенток дома Ворта, а королю придется раскошелиться.
Должна признать, что между той королевой Клотильдой, которая прощалась с нами, и унылым созданием, которое здоровалось с нами с утра, была огромная разница. Она не хотела расставаться с нашей компанией и даже проводила нас до выхода, как простая хозяйка самого обычного лондонского дома. У королевы и Аллегры оказался похожий цвет волос, и они весело болтали о преимуществах пастельных оттенков – розовато-лилового, кораллового, сиреневого или желтого.
В их беседу вклинилась Ирен. Она остановилась у дверей, ведущих в длинный коридор.
– Во дворце есть портретная галерея? – спросила она загадочным тоном, отлично зная ответ.
– Как странно, что вы заговорили о ней именно здесь, – ответила королева. – Как раз этот коридор ведет туда. Хотите взглянуть на портреты?
– О, да, – сказала Ирен и уверенно повернула туда, куда и хотела попасть.
Королева принялась рассказывать ей про людей на портретах, а мы с Аллегрой чуть отстали.
– Должно быть, это так ужасно, когда все стены завешаны портретами предков и они смотрят на тебя с картин, куда ни повернись, – шепнула мне Аллегра.
– Думаю, это зависит от того, какими были предки.
– Королева оказалась очень милой и искренней, когда мы лучше ее узнали, разве не так?
– Возможно. Только сомневаюсь, что мы «узнали» ее.
Очутившись в галерее, я вспомнила, как когда-то мы с Ирен точно так же прогуливались среди этих портретов. По мне, здесь было слишком много надменных лиц.
По какой же причине Ирен предложила повернуть сюда? Уверена, это не просто каприз. Так или иначе, мы оказались в жилых королевских покоях.
Аллегра внимательно разглядывала все вокруг, как школьница на экскурсии. Во время официального приема ей удалось увидеть лишь крошечный кусочек дворца, а теперь она могла рассматривать в свое удовольствие украшенные лепниной своды и нескончаемые позолоченные архитектурные детали.
Я начала узнавать залы, через которые мы проходили, и с каждым шагом все сильнее погружалась в зыбучие пески прошлого. Мы шли по коридору, а с его нескончаемых стен на нас с неодобрением смотрели лица, которые однажды уже чуть не стали свидетелями нашей гибели. Я вспоминала, как мы сбежали из дворца, когда Ирен узнала, что король собирается жениться на той самой женщине, которая сейчас ведет нас по галерее. Передо мной встали все те мрачные события, что случились раньше: как убили отца короля, и как Ирен раскрыла это преступление.
Лишь только благодаря своей спешной женитьбе Вильгельм фон Ормштейн взошел на престол. И мы знаем, какую цену ему пришлось заплатить за корону.
Пражский замок, Прага и вся Богемия уже полтора года полнились интригами. Так что же за ядовитое варево бурлит здесь сейчас, да еще так явно, что беспокоиться начали даже Ротшильды?
И хотя Ирен с Годфри отругали бы меня за излишне живое воображение, я была уверена, что даже легендарный глиняный идол, разгуливающий по старым улицам города, не так опасен, как обитатели королевского дворца, которые управляют целой страной.
Пока я размышляла об этом, мы поравнялись с очень темным портретом. На нем был изображен мужчина в старинном костюме: желтоватое лицо со впалыми щеками, черные усы.
– Это ведь не предок короля? – воскликнула я, вздрогнув от испуга, как будто увидела преступника в темном переулке.
Королева подошла поближе к картине, чтобы рассмотреть ее:
– Действительно очень суровый господин, но мой муж не является его прямым потомком. Думаю, это портрет какого-то кузена из Трансильвании. У короля есть кузены во всех соседних странах: в Германии, Австрии, Польше, Моравии и даже в России.
– Они совершенно не похожи, – заметила Аллегра, наклоняясь к картине, чтобы изучить неприятное лицо.
Королева вспыхнула:
– Не все родственники Вильгельма… как бы сказать помягче?
Ирен всегда старалась сохранять деликатность и изменяла этой привычке только в том случае, когда этого требовала ситуация. Она подошла к портрету, словно хотела посмотреть мужчине в глаза.
– Совершенно другой тип внешности, – объявила она с важным видом, словно обращалась и к кузену на портрете тоже. – Дамы, любезная хозяйка пытается избавить нас с вами от неприятного факта, что не все королевские родственники были законнорожденными. – Ирен с интересом рассматривала беспутное лицо: – В роду короля Вильгельма были семена, которые отнесло ветром далеко от древа. Вот почему они так различаются. Хотя часто как раз во внешности таких случайных отпрысков можно заметить типичные черты королевского рода.
Я крепко схватила Аллегру за руку и потащила ее прочь от этого выродка. В своем стремлении защитить девочку от постыдных тайн королевской жизни я так увлеклась, что даже не остановилась, чтобы подождать королеву и Ирен. Быстро проведя Аллегру дальше по галерее, я повернула за угол.
Вдруг послышался низкий женский смех, будто кто-то веселился над моим беспокойством об Аллегре. Я остановилась и повернулась назад, удивившись, что Ирен прилюдно высмеивает мою чрезмерную чувствительность. Но это была не она.
Смех продолжался. Не успели мы оправиться от удивления, как увидели, что в зал с противоположной стороны входит пара. Они шли, взяв друг друга под руку, а в свободных руках держали бокалы с вином. Заметив нас, дуэт повернулся в нашу сторону.
Мы пересеклись с ним взглядом и замерли, словно газели, увидевшие на другом берегу реки хищников.
Король, который поначалу склонился к своей спутнице, теперь выпрямился во весь рост. На его лице застыло надменное выражение. Его дама высоко подняла голову, словно учуяла добычу. Свет из окон под потолком падал на ее ярко-рыжие волосы.