Новый старый 1978-й. Книга третья
Шрифт:
— Очень даже положительно. В Финляндии я учился стрелять из охотничьего ружья, много раз ездил на охоту на кабана и лося. Да и здесь мы с отцом часто ездили уток стрелять.
— Это очень хорошо. Брежнев заядлый охотник, и тех, кто умеет метко стрелять на охоте, всегда привечает. Вот там, после охоты, когда он выпьет за столом и подобреет, ты и вручишь ему письмо. Кстати, внуку Леонида Ильича, он старше тебя на два года и тоже зовут Андрей, нравятся твои песни, поэтому в Завидово захвати ещё две свои пластинки для него.
— Хорошо, спасибо за совет.
— Ещё
— Перед встречей я специально смотрел ближайшие события по этому направлению. Как я видел, в начале мая Леонид Ильич отправится с государственным визитом в ФРГ. Там должно будет произойти покушение на него сразу после обеда с федеральным канцлером Гельмутом Шмидтом. При выходе из Редута, это здание, где будет проходить обед, Брежнева собираются убить выстрелом из снайперской винтовки.
— Опять снайпер. Ну что же, теперь мы знаем, что нам делать.
— Это ещё не всё. Западногерманская разведка, так называемая БНД, поставила своей целью любой ценой узнать всё о состоянии здоровья Брежнева и попытается использовать для этого очень необычный способ. Зная о том, что Брежнев остановится в гостинице «Петерсберг» в Бонне, немцы специально в туалетной комнате его номера оборудуют внутреннюю часть унитаза так, чтобы иметь возможность извлечь его экскременты и тщательно их исследовать. Это позволит Западу узнать о том, что Брежнев серьезно болен.
— А вот это очень интересно. Просто бесценная информация. А обо мне что ты можешь сказать?
— Скажу только то, что никогда не сидите на холодных камнях и остерегайтесь жены Щёлокова. Ради своего мужа она готова на всё. Если она почувствует в вас угрозу для его жизни, то она будет в вас стрелять. Она может это сделать прямо в подъезде вашего общего дома на Кутузовском проспекте, зайдя вместе с вами в лифт, так как квартира Щелоковых находится этажом ниже вашей. Вы, как я видел, запретили своей охране сопровождать вас до квартиры и этим она может воспользоваться.
— Не ожидал от неё такого. За это тебе отдельное спасибо. Дату своей смерти спрашивать не буду, это не в моих правилах.
— Я её знаю, но говорить не буду. Теперь всё, что касается вас, уже изменилось. Исключите два названных мною фактора и проживёте намного дольше.
— Да, интересный ты человек. Многие меня боятся, а ты сидишь здесь и спокойно рассуждаешь о моей смерти.
— Спокойно рассуждаю потому, что срок её наступления я уже отодвинул и дальше буду вам в этом помогать. Зная то, что будет в будущем, вы единственный в стране, кто сможет этого не допустить.
— А что будет со страной?
— Могу сказать одно — будет очень плохо. Угроза для страны не внешняя, а внутренняя, хотя без внешней помощи не обойдётся. Если я вам сейчас расскажу, вы просто не поверите и станете считать меня лжецом. В это невозможно поверить, но этого не произойдёт, если вы останетесь у власти на ближайшие десять лет.
— Значит я и десяти лет не проживу?
— Если жена Щёлокова в вас выстрелит из пистолета или вы долго посидите на
— Пока да. Думаю, что это наша не последняя встреча. Дальше будет видно, что делать. Главное, на свои вопросы я получил четкие ответы. Тогда нам пора выходить. До своей машины ты доберёшься отсюда сам, тут недалеко.
— Понял, с удовольствием пройдусь немного пешочком.
Мы спустились на лифте и тут чувство опасности просто взвыло у меня в голове, так, как это было в Лондоне во время нападения террористов на нашу машину. Юрий Владимирович шёл впереди и уже толкнул вперёд подъездную дверь, чтобы выйти на улицу. Именно в этот момент я, почувствовав смертельную угрозу, схватил Андропова сзади за пиджак и со всей силы дернул на себя. Мне пришло в голову мгновенное понимание того, что ему нельзя ни в коем случае выходить из подъезда. Андропов от моего рывка завалился назад на меня, но я его смог удержать. Впереди, в широко распахнутую наружу дверь подъезда, как в замедленной съемке, ударились две пули. Судя по разлетевшимся в разные стороны многочисленным щепкам, это были явно не пистолетные пули. Звуков выстрелов слышно не было, поэтому можно было предположить, что стреляли из оружия с глушителем.
Андропов сам смог увидеть попадание пуль в дверь перед ним. Если бы я его не дернул, они обе попали бы ему в грудь и в голову. Такого боцманского мата, который последовал за всем этим, я от члена Политбюро не ожидал. Я оттащил его, ругающегося, подальше от двери и подтолкнул в сторону лестницы. Хорошо, что в подъезде не было окон, а то нас перестреляли бы в две секунды.
— Только не на лифте, его могут в любой момент заблокировать, — крикнул я и подтолкнул его дальше, прикрывая своей спиной возможную угрозу нападения на него сзади. Андропов уже пришёл в себя и сам активно стал подниматься на третий этаж. — Нам надо попасть в квартиру, чтобы вы смогли сообщить о покушении на вас.
В квартире Андропов сразу бросился к телефону и связался со своей специальной группой быстрого реагирования, дежурившей круглосуточно, а потом позвонил водителю в машину. Водитель был жив, так как в него никто не стрелял. Он доложил, что ничего подозрительного не заметил и вокруг машины никого нет.
— Спасибо тебе, — сказал председатель Комитета государственной безопасности, уже полностью придя в себя, — ты спас мне жизнь и я этого никогда не забуду. Когда приедут мои сотрудники, то я сам им всё объясню. Но как ты догадался, что в меня будут стрелять?
— Я почувствовал угрозу и понял, что в той ситуации она может исходить только с внешней стороны двери и что выходить вам из подъезда ни в коем случае нельзя. Что будут стрелять, я не знал, но отчётливо понял, что это смертельная угроза для вас. Поэтому резко дернул вас назад и увидел, как пули ударились в дверь прямо перед вами. Жуткое и, одновременно, завораживающе зрелище.
— О том, что здесь произошло, будет знать только узкий круг проверенных людей. Поэтому эту информацию посторонним лучше не сообщать. От кого именно исходила угроза, ты не уловил?