Новый старый 1978-й
Шрифт:
— Бабуль, когда будем обедать? — кричу я в гостиную, где бабушка смотрит телевизор.
— Через десять минут, — кричит бабушка в ответ.
Лучше бабушки в мире нет. Опа, я даже в рифму стал думать. Вот что творчество «животворящее делает». Тут мне пришла в голову песня Шер “Believe “, которая потрясла всех своими звуковыми эффектами. Вот бы нам такое. Но мы её отложим на потом. Ко Дню космонавтики лучше подойдёт «The Final Countdown» — песня шведской рок-группы Europe. Как представил, как Серега на клавишных и ритмбоксе, а я вокал и соло гитара, особенно проигрыш, так аж мурашки по спине. Вспомнил, что когда работал в таможне Шереметьево-2, то эта группа
Решено. Делаем «Последний отсчёт».
Глава 4. Рождение группы
После обеда я опять взялся за гитару и за запись песни «The Final Countdown». Потрясающее вступление и «Последний отчёт» пошёл:
«The Final Countdown» We're leaving together, But still it's farewell And maybe we'll come back, To earth, who can tell? I guess there is no one to blame We're leaving ground (leaving ground) Will things ever be the same again? Припев: It's the final countdown… The final countdown…Надо сделать себе зарубку на память, чтобы обязательно, перед исполнением этой песни на дискотеке в школе, продекламировать русский перевод первого куплета с припевом со сцены. Будет похоже на белый стих, но, зато, очень даже в тему:
«Обратный отсчёт» Мы улетаем все вместе, Поэтому прощаемся. И может, мы вернемся На Землю, кто знает? Я думаю, что никто не виноват, Что мы покидаем землю Будет ли все таким же? Припев: Это обратный отсчет… Обратный отсчет… Мы направляемся к Венере, И мы все еще высокоИтак, у нас с Серегой есть две мегахитовые песни про космос. Это уже половина успеха. Первая в дальнейшем должна стать гимном российских космонавтов, а во второй простые слова о полёте к Венере. Нет ни слова о политике, все политкорректно. Надеюсь, худсовет и ВААП пропустят их, не смотря на то, что я не состою в Союзе композиторов. Но это надо делать все быстро и у меня есть, что предложить за ускорение оформления. Если упрутся.
Это, конечно, очень большой риск, но информация огромной государственной важности. Я думаю, что за эту информацию мне или голову оторвут, или наградят. «Нет, ребята, я не гордый…Я согласен на медаль» — это не про меня. Награды не надо, мне помощь нужна. Это они легко и не напрягаясь сделать могут, им это раз плюнуть.
Всё, пора собираться. Беру свой «космический» Гибсон, кладу его в футляр. Да, медиаторов штук пять надо взять, Серёга же клавишник, таких девайсов он не держит. Потом беру свой JVC с демокассетой и выкладываю всё в прихожей. На улице «минус», поэтому одеваю свою кожаную
— Далеко собрался?
— К Сереге, аранжировкой моих песен будем заниматься, — отвечаю я.
— Когда вернёшься?
— Часов в шесть, Светка собиралась к семи подойти. Я на машине, так что быстро.
— Не гони, — напутсвует бабушка и крестит на дорожку. Она у меня верующая, а я комсомолец и, поэтому, атеист.
— Пока, — кричу я от лифта в закрывающуюся дверь квартиры.
Машина стоит на стоянке справа от подъезда, у фонарного столба. Отец оставил мне по доверенности свою «Волгу ГАЗ-24» в экспортном варианте. Салон велюровый вишневого цвета. Под торпедой съемная импортная магнитола, которую я убираю под сиденье. Сама машина стоит на сигнализации. Чтобы её открыть, надо просунуть палец рядом в зазор между дверями и опустить тумблер. Я это делаю не пальцем, а брелком или ключом.
Сажусь на водительское сиденье и сначала снимаю металлический крюк, соединяющий руль и педаль сцепления. Заводится «Волга» сразу, но я ещё минуты три прогреваю её на холостых оборотах. Пока машина греется, вылезаю и скребком счищаю наледь со стёкол.
Дорога пуста, ехать одно удовольствие. Станция метро «Коньково» будет введена в строй только через девять лет, поэтому обычные москвичи добираются до метро «Беляево» общественным наземным транспортом.
Буквально за десять минут доезжаю до Новых Черемушек, сворачиваю к новым кирпичным домам. У серёгиного подъезда паркуюсь, ставлю машину на сигнализацию, забираю гитару с магнитофоном из салона и поднимаюсь на четвёртый этаж.
Серёгина квартира в два раза больше моей, с двумя туалетами и огромной кухней. Процедура встречи в прихожей неизменна и почти смахивает на ритуал: словесные приветствия, пожимание рук и похлопывания по левому плечу. Встречаемся мы не очень часто, только на выходных. Но на каникулах — почти каждый день. Родителей у Сереги практически не бывает не только дома, но и в стране. Вместо родителей оставлена на хозяйстве бабушка, как и у меня.
— Ну что, композитор, пошли, покажешь, что ты там насочинял, — говорит Серёга. — Никогда не думал, что у тебя к этому делу есть способности. Я вот уже почти три года в музыкалке учусь, а сочинить ничего не получается.
— Зато на фоно классно играешь, — отвечаю я ему. — И аранжировщик из тебя получается толковый. А когда вместе выступим на школьной дискотеке, то все девчонки будут наши. Сегодня со Светкой разговаривал, она тебя помнит.
— Правда? Не ожидал. Симпотная девчонка была.
— Сейчас ещё лучше стала, ноги из коренных зубов растут. Во всех нужных местах уже округлилась. Я с ней на двух школьных предметах сижу за одной партой. Вечером ко мне обещала заскочить, послушать, что мы с тобой тут поназаписываем.
— Везёт, я с девчонками не очень общаюсь, — говорит Серега и приглашает в свою комнату-студию.
Я уже в ней не раз бывал, вместе играли на синтезаторе, подбирали различные песни. Несколько песен ABBA могли исполнить качественно, у Сереги «родные» ноты их были, отец ему привёз.
— Вижу твой ритм-бокс. Крутой аппарат. Полностью сможет заменить ударную установку? — спрашиваю я.
— Почти, — отвечает Серега. — Сейчас и проверим. Ты на магнитофон записал свои песни?
— Да, сейчас включу. Я пять песен сделал. Первая самая мощная. Только учти, с синтезатором и ритм-боксом это будет шедевр.